Через некоторое время с постели Антонина послышался шорох, затем осторожные шаги и нетерпеливый шепот, в ответ – вялое лопотание Элджи, который спросонок решил, что его будят к завтраку. Шуршание мантий, вновь неясное бормотание и шаги, скрипнула дверь, по лицу Тома скользнул отблеск коридорного факела, затем все стихло.
До обостренного слуха Тома донеслось шлепанье перепончатых лап по каменному полу, грузная пузатая тень с завидной легкостью сиганула на подоконник, уже оттуда послышалось слабое квакание–мычание. Теленок уныло потоптался на месте, тупая морда ткнулась в окно, проверяя на месте ли та прозрачная штука, что не пускает на волю, в родное болото, вновь утробно квакнул.
Под эти фальшивые рулады, больше напоминающие хрип испорченной волынки, Том стал задремывать. Он вздрогнул всем телом, когда за дверью раздались негромкие шаги, Теленок одним прыжком скакнул к кровати хозяина, шмыгнул в убежище.
Том невольно насторожился, приподнялся на локтях. У самой двери с нескрываемым вызовом в голосе заговорил Антонин.
— Попробуй, отними, Рикрофт.
Тут же, перекрывая его, вклинился умоляющий голос Элджи.
— Антонин, не надо. Сенектус, ну, пожалуйста…
— Долохов, гоблин тебя забери! Что ты о себе думаешь? – выругался рассерженный Сенектус, продолжал уже шепотом: – Ты хоть понимаешь, что если ее не конфискую я, то это непременно сделает Орр или кто‑нибудь из преподавателей? И тогда уже не отделаешься тихим бойкотом однокурсников.
— Плевать, это моя метла и ты ее не получишь.
— Да не нужна мне твоя метла, как ты не поймешь.
Опять зашептал Элджи взволнованно:
— Антонин, а если Сенектус прав…
— Что значит «если»?.. Мне что же, по–вашему, ночью больше заняться нечем? Кроме как грабить припозднившихся первокурсников? Долохов, повторяю в последний раз: отдай метлу добровольно. Иначе отберу силой, а потом наложу на обоих чары забвения. До самой старости не вспомните о сегодняшней ночи…
Даже через плотно закрытую дверь Том слышал тяжелое сопение Антонина, что не желал расставаться с метлой. Голос Сенектуса непривычно изменился, теперь он не угрожал, а причитал от безысходности:
— Долохов, ты сведешь меня в могилу, прежде чем я успею сдать СОВ. Неужели так трудно как все нормальные первокурсники вести себя тихо и зубрить учебники, а? Ну что тебе мешает вести себя как все…
— Дурацкие школьные правила – отчеканил Антонин громким шепотом. – Ненавижу правила! То не делай, туда не ходи, здесь не сиди солнышко припечет, а там и вовсе пятки отморозишь. На–до–е-ло.
Сенектус невнятно выругался.
— А мне надоело в перерывах между уроками справляться, как поживает Долохов, не натворил ли чего? Ты мне уже в ночных кошмарах являешься… Я тебе не приказываю, Долохов, я тебя по хорошему прошу… умерь свой пыл первооткрывателя всего на три года. Три, понимаешь? Дай мне спокойно окончить школу, а там хоть по кирпичику ее разбери…