Слуги убрали со стола. Она их отпустила. При свете масляных светильников, который привлекал ночных бабочек, они остались с Итшаном наедине. Пол был усыпан почти неосязаемыми телами этих бесполезных насекомых, сгоревших от любви к огню.
Снаружи при свете луны жабы читали свои молитвы.
Она взглянула на юношу. Вне сомнения, он был сбит с толку, задаваясь вопросом, что он здесь делает в столь поздний час наедине с царицей. Он не мог удалиться, не получив на это позволения. Она наслаждалась его смущением и даже усилила его при помощи вина. Скоро он уже испытывал муки. На его лбу выступил пот.
Это не означало, что она его сильно желала. Скорее хотела вспомнить тех, которые были подобны Осирису.
Речь Итшана становилась замедленной.
— Ты хочешь спать? — спросила она у него наконец.
— Я ожидаю, когда ее величество меня отправит.
— Спать здесь? — уточнила она.
Он отпрянул столь внезапно, как если бы она его хлестнула. Он не понимал.
— Я не услышала твоего ответа, — тихо сказала она.
— Где?
Она встала.
— Следуй за мной.
Это никогда не закончится! Шабака точно заметил. Золотых и серебряных дел мастера изготовили только первую маску для саркофага, они просили еще тридцать дней для инкрустации стеклом второй и изготовления третьей. Тридцать дней! Ай потерял терпение. Он велел снять маску с одного из саркофагов Сменхкары. Усермон был повергнут в ужас нетерпением Ая и его кощунством.
— Немедленно! Пусть немедленно отправляются и привезут нам маску!
— Но будет заметно, твоя светлость, что она сделана по подобию Сменхкары!
— Кто это увидит? Апоп? Поместим этот саркофаг между первым, который уже закончен, и третьим. Деревянный саркофаг будет закрыт.
— Но третий, твоя светлость, еще даже не инкрустирован!
— Значит, он не будет инкрустирован! И замечательные золотые наосы тоже заберем из могилы Сменхкары. Они укроют саркофаги Тутанхамона.
— Но, твоя светлость, на них надписи с именем Сменхкары!
— Пошли туда ремесленников, чтобы они их поменяли — пусть впишут имя Тутанхамона.
Усермон растерянно моргал. Он никогда бы не решился на подобное разграбление, на такое оскорбление царской особы.
Снимать изображение одного усопшего царя, чтобы представить его изображением другого! Почувствовав прилив ярости, он обрушил его не на своего хозяина, а на подчиненных. У писцов и посланников было ощущение, что они несут в своих мешках всех демонов мира. Через четыре дня они возвратились с Юга, мертвенно-бледные, словно заключали сделку в стране мертвых. Они доставили не только маску Сменхкары, но и некоторые из вещей, требующие изменения надписей в мастерских Фив. Они были обычными ремесленниками, совершившими покушение на увековеченную личность мертвеца, который к тому же был царем. Они понимали, что совершили кощунство.