— Может, продолжим в более теплой обстановке? — неожиданно предложил он.
Зарумянившись, Лиз с искренним изумлением посмотрела на своего обычно крайне сдержанного спутника и быстро закивала, надеясь, что всем их недоразумениям пришел конец.
Они поднялись, отряхнули снег с лыжных костюмов, сдали лыжи обратно в пункт проката. Взявшись за руки, пошли к автостоянке, с замиранием сердца прислушиваясь к растущей в душе надежде, как вдруг из вереницы спешивших мимо машин на тротуар заехала внушительная серебристая «хонда», перегородив им дорогу. Дверца распахнулась, и послышался безапелляционный мужской голос:
— Лиззи! Живо в машину!
Узнав голос Макса Флинта, Джейк сжал зубы так, что побелели скулы, и сделал шаг вперед, собираясь адекватно ответить, но Лиз цепко схватила его за рукав, вынуждая оставаться на месте. Тот же диктаторский голос, не обращая внимания на ее спутника, жестко потребовал:
— Я тебя сколько буду здесь ждать, нарушая правила?
Она растерянно заметалась, умоляюще посмотрев на Джейка горестными глазами.
— Не обижайся, Джейк! Я тебе все объясню! До встречи! — И она с выработанным годами привычным изяществом впорхнула в салон.
Автомобиль уехал, оставив его в немом раздражении сжимать и разжимать кулаки.
Вот так, голубчик! Тебе ясно показали — не в свои сани не садись! Он зло чертыхнулся и широкими шагами двинулся к своему потрепанному «форду».
Все выходные его кидало от отчаяния к надежде. То он злился на себя, не понимая, почему позволил ей сесть в машину к этому наглому типу, то занимался самоуничижением, гадая, на кой черт он сдался такой девушке, как Лиз. На ум приходил лишь один не слишком приятный образ — пресытившейся лакомки. Может, ее потянуло к нему, как гурмана после обилия изысканной еды порой тянет отведать ржавой селедочки? И стоит ей попробовать кусочек, как она сочтет, что больше и не надо? К тому же его мучила примитивная ревность. Что она делала в выходные, уехав с этим Максом? Не в театр же с ним ходила.
От этих мрачных дум он все больше и больше погружался в пучину раздражения, начиная тихо ненавидеть всех вокруг.
В понедельник, вздрюченный субботним происшествием, он пришел в отдел и сразу принялся за работу, болезненно чувствуя на себе заинтересованные взгляды любопытствующих коллег, то и дело забегавших в его кабинет под пустячными предлогами. Им конечно же было известно о его встречах с Элизабет — они с ней не раз встречали сослуживцев на баскетбольных матчах. Мысль о том, что теперь все будут знать о том, что ему тоже дали от ворот поворот, оптимизма не добавила. Хотя в душе еще оставалась робкая надежда на продолжение отношений, он ее усиленно гнал, боясь разочароваться еще больше.