Мы, забыв обо всем на свете, носимся по не протопленной еще комнате.
Мы прижимаем яблоки к груди, заворачиваем их в подолы рубашек, лижем разноцветную, пахучую кожицу:
— Мое с веточкой!
— Мое с полосочками!
— Баб, это тебе в счет работы дали?
Бабушка в телогрейке, перехваченной тесемкой, выгребает из печки золу. Звякая, в ведро вместе с золой падают обгорелые гвоздики. Вчера топили тротуарной доской. В ней было много гвоздей с гладкими шляпками, отшлифованными тысячами ног.
В другой раз мы бы с удовольствием запустили в золу руки и выловили два-три похожих на червяков гвоздика. Но сейчас руки заняты яблоками! Они в сто раз лучше гвоздиков, лучше даже, чем сон про Буденного!
— Не бегайте в одном ботинке — это нехорошая примета. Залезайте в постель — видите, какая холодина! — говорит бабушка, и изо рта у нее идет пар.
Мы залезаем под одеяло. Яблоки с нами. Им тоже холодно.
Холодина-дина-дина…
Светит лампа Аладина.
— Складно? — спрашиваю я Петьку. Мне очень приятно, что и я сочинил стихотворение.
Бабушка выносит ведро, разжигает печь. Потом присаживается на край нашей кровати.
— Баб, у тебя на лбу сажа. Нет, вот тут, ага — вот тут. — Петька высовывает руку с зажатым в кулаке яблоком и одним пальцем показывает, где у бабушки сажа.
— Баба, что с ними делать? — спрашиваю я.
— После супа скушаете. В яблоках много железа.
— Ой, — не верит Петька и тычет пальцем в яблочную щеку. — Там только зернышки, я знаю…
— Баб, а правда, где ты яблоки достала?
Мы знаем, что на паек яблоки не дают и посылки с ними нам никто не присылает. Мы и видим-то яблоки впервые за столько лет.
— Знаете что… — говорит бабушка. Голос у нее таинственный, будто она хочет рассказать сказку. — Я ведь у вас ведьма. Я баба-яга.
— Бабы-ёги такие не бывают, — смеюсь я.
— Бывают! Спрячьте руки под одеяло! Вот я такая баба-яга. Вы вчера спали, а я раз-раз на метлу, в трубу и полетела…
— Куда? — в один голос спрашиваем мы.
— Ну полетела… м-м-м… в Москву!
Бабушка прячет руки в рукава и продолжает:
— Прилетаю сразу в Кремль, спускаюсь через трубу, а там столы кругом, вазы на них стоят. Партизаны там в гостях. Ну я потихоньку взяла два самых больших яблока и улетела.
— Баб, а почему ты побольше яблок не взяла?
— Больше нельзя. Иначе метла не выдержит — упадет.
— И нет! Ты, баба, не баба-яга!
— Вот Фомы-неверы.
— Да нет, правду скажи, ты летала?
— Ну конечно. На этом вот венике.
— И самолеты видела?
— Как тебя сейчас.
— А когда ты еще полетишь?
— Скоро, ребята, теперь уже скоро!
♦
Я часто вспоминаю эти «кремлевские» яблоки, купленные бабушкой за баснословную цену на базаре.