Везунчиком, как вы поняли, меня не назовешь.
— Направо так направо, — говорю я.
Мы бросаемся по правой дороге, Манчи за нами. Впереди нас ночь и пыльная дорога, позади — армия и катастрофа.
Мы бежим и бежим, пока хватает сил, потом быстро идем, потом снова бежим. Звуки Фарбранча быстро тают за нашими спинами, и только топот ног нарушает тишину, да еще мой Шум и лай Манчи. Если здесь водятся ночные твари, то мы их пугаем.
Что, вопщем, хорошо.
— А дальше какой город? — спрашиваю я примерно через полчаса. — Франсиа тебе не говорила?
— Яркий свет… — задыхаясь, отвечает Виола. — Или Белый свет… — Морщится. — Или Яркий луч?
— Спасибо, ты очень помогла.
— Погоди. — Она останавливается и хватается за живот, пытаясь отдышаться. — Пить хочу.
Всплескиваю руками:
— И что? Я тоже хочу. У тебя есть?
Она поднимает голову и вскидывает брови:
— Вот черт!..
— Всегда можно попить из реки.
— Сперва надо ее отыскать.
— Пожалуй.
Я делаю глубокий вдох, и мы бежим дальше.
— Тодд, — снова останавливает меня Виола. — Я тут подумала…
— Да?
— Этот Белый луч… или как его…
— Ну?
— Если подумать… — тихо, грусно и как-то неловко говорит Виола. — Если подумать, то это мы привели армию в Фарбранч.
Я облизываю сухие пыльные губы. Мне ясно, куда она клонит.
— «Ты должен их предупредить», — произносит Виола в темноту. — Извини, но…
— Нам нельзя заходить в другие поселения, — заканчиваю я за нее.
— Похоже на то.
— Кроме Хейвена.
— Кроме Хейвена, — кивает Виола. — Он-то, надеюсь, большой, и маленькая армия им не страшна.
Вот так вот. На всякий случай, если кто не понял, теперь мы совсем одни. Сами по себе. Я, Виола, Манчи — и только ночной мрак в товарищи. Никто не поможет нам добраться до Хейвена, если он вапще есть. А учитывая, как крупно нам везет в последнее время…
Я закрываю глаза.
Меня зовут Тодд Хьюитт. Настанет полночь, и ровно через двадцать семь дней я стану мужчиной. Я сын своих родителей, пусть земля им будет пухом. Еще я сын Бена и Киллиана, пусть…
Меня зовут Тодд Хьюитт.
— Меня зовут Виола Ид, — говорит Виола.
Я открываю глаза. Она протягивает мне руку ладонью вниз:
— Это моя фамилия. Ид. И-Д.
Секунду я смотрю на нее, на ее протянутую руку, а потом крепко стискиваю в своей и отпускаю.
Пожимаю плечами, чтобы поправить рюкзак. Нащупываю за спиной нож. Бросаю взгляд на бедного, тяжело дышащего Манчи с обрубленным хвостом, и опять смотрю на Виолу.
— Виола Ид.
Она кивает.
И мы бежим дальше, в ночь.