Опасный канун (Янссон) - страница 24

Будь крошка Ми чуть побольше, она бы непременно утонула. Но она легко, как пузырь, проскочила водовороты и, фыркая и отплёвываясь, поднялась на поверхность. Она держалась на воде как пробка, и течение стремительно уносило её всё дальше и дальше.

— Чудно, — сказала сама себе крошка Ми. — То-то удивится моя сестра.

Она огляделась и увидела тарелку для торта и корзинку для рукоделия Муми-мамы. Чуть поколебавшись (ибо на тарелке ещё оставалось несколько кусков торта), она выбрала корзинку и забралась в неё.

Она долго исследовала содержимое корзинки и без зазрения совести разрезала несколько клубков ниток. Затем свернулась калачиком в клубке ангорской шерсти и заснула.

А корзинка плыла себе и плыла. Её уносило всё дальше в залив, туда, где сел на мель их дом, её закачало в тростнике, и, наконец, она застряла в тине. Но крошка Ми не проснулась и тогда, когда течением принесло рыболовный крючок и он зацепился за корзинку Крючок дёрнулся раз, леса натянулась, и корзинка стала осторожно подтягиваться к берегу.

Дорогие читатели, приготовьтесь к сюрпризу. Случайности и совпадения — вещи удивительные. Ничего не зная ни друг о друге, ни о том, что сталось с другим, Муми-семейство и Снусмумрик оказались в одном и том же заливе в самый канун Иванова дня. Да, это был Снусмумрик собственной персоной, в своей старой зелёной шляпе. Вот он стоит на берегу и смотрит на корзинку Муми-мамы.

— Клянусь шляпой, это какая-то крошка мимла, — сказал он и вынул изо рта трубку. Он поворошил Ми вязальной спицей и приветливо сказал: — Не бойся!

— Я муравьев и тех не боюсь! — вскочив, ответила Ми.

Они стали присматриваться друг к другу.

Когда они виделись в последний раз, Ми была такая маленькая, что её едва можно было разглядеть, поэтому неудивительно, что они не узнали друг друга.

— Эге, — сказал Снусмумрик и почесал у себя за ухом.

— Сам ты эге! — сказала Ми.

Снусмумрик вздохнул. Он был в отлучке по важным делам и вдобавок надеялся побыть немного в одиночестве, прежде чем возвратиться в Муми-дол. И вот, оказывается, какая-то распустёха мимла сунула ребёнка в корзинку для рукоделия и пустила вплавь по воде.

— Где твоя мама? — спросил он.

— Её съели, — соврала крошка Ми. — У тебя найдётся что поесть?

Снусмумрик повёл трубкой в сторону. Над его бивачным костром тихо булькала кастрюлька с горохом. Поблизости стояла другая, с горячим кофе.

— Но ты небось только молоко и пьёшь? — сказал он.

Крошка Ми презрительно фыркнула. Не моргнув глазом она опрокинула в себя целых две чайные ложки кофе и закусила их целыми четырьмя горошинами.