- Ну как там?! – крикнула Зинаида Михайловна, выбегая на палубу.
- Пить!.. – прохрипел усталый беркут. – Пить, муха-бляха!..
Гюнтер торопливо подал ему стакан воды. Угрюмченко сунул туда клюв и возмущенно заклекотал:
- Пить, а не мыться!.. Спирту мне! Неразбавленного!
- Петрович, перья выдеру! – пригрозила госпожа Колобкова. – Что там с Петей?!
- У папуасов они...
- Пьянствуют?!
- Не... в плену сидят...
- Повезло ему! – разочарованно заявила Зинаида Михайловна. – Погоди, Петрович, как в плену?! Почему в плену?! Зачем в плену?!
- Зинаида Михална, что вы на меня кричите?! – обиделся Угрюмченко. – Я тут, понимаешь, работаю, крыльями махаю... машу... а на меня... и даже сто грамм никто не нальет...
- Петрович, хватит испытывать терпение.
Что-то подсказало механику, что его сейчас будут бить. То ли суровые глаза госпожи Колобковой, то ли ее же поджатые губы, то ли ломик, который она зачем-то взяла в руки... И он сразу очень быстро рассказал, что случилось с Колобковым и остальными, почему они до сих пор не вернулись на «Чайку» и что их ожидает, как только тепорий снова начнет светиться.
Фабьев и Грюнлау слушали с выпученными глазами и одеревенелыми лицами. Зинаида Михайловна поминутно ахала и хваталась за сердце. Матильда Афанасьевна, вышедшая из каюты на середине рассказа, испытывала противоречивые чувства – зятю, конечно, туда и дорога, но внучку-то жалко!
- Светочка моя... кровиночка... – наконец всхлипнула несчастная бабушка. – А Петру Иванычу!.. да пусть уж и он вернется, бог с ним... – еще громче зарыдала она, - ...со скотиной этой...
Впрочем, глаза у нее оставались совершенно сухими.
- Шкипер, давать мне пистолет, я идти джунгли спасать Петер и остальные, - попытался сделать суровое лицо Грюнлау.
- Герр Грюнлау, вы... – недоверчиво посмотрела на него Колобкова.
- Я быть полностью здоров, - непреклонно заявил немец. – Чувствуй себя идеально и хотеть идти выполнить спасательный миссия.
Он действительно вполне оправился от лихорадки. Вот близнецы по-прежнему лежали и мучались кошмарами. Обоим снилась школа.
- Он здоров!.. – всплеснула руками Матильда Афанасьевна. – Здоров он!.. Да куда ж ты попресси, немчура?!
- Мама! – прикрикнула на нее Зинаида Михайловна. – Герр Грюнлау, ну в самом деле – куда вы пойдете, один? С Петей там Гена и Валера были, и то...
- Я тоже полечу, - расправил крылья Петрович. – Ты, Михална, за меня не беспокойся...
- А никто и не беспокоится... за тебя.
- За меня тоже не надо волновайся, - категорично заявил Грюнлау. – Шкипер, давать пистолет!
Фабьев зачесал в затылке. Чувство долга требовало от него немедленно взять последний браунинг и отправиться вытаскивать владельца судна и остальных из лап черномазых каннибалов. Благоразумие твердило, что это совершенно бессмысленно и даже глупо – он же не Рэмбо, в одиночку воевать с целой деревней. Да и поход по джунглям для престарелого штурмана представлялся воплощенным ужасом.