- Ах, да...
Строчки разъезжались перед глазами. Буквы прыгали. Смысл написанного доходил с трудом... «Замешаны в заговоре против жизни государя... Саша и Аня... (И Аня?!) Нужно осторожно предупредить Марию Александровну, чтобы с ней не случился удар. Ведь годовщина смерти Ильи Николаевича была совсем недавно...»
Володя опустил письмо. Руки его изредка вздрагивали.
- Когда вы получили письмо?
- Сегодня, Володя, сегодня.
- Мама не знает?
- Конечно. Я сразу послала за тобой. Ты мужчина. Надо найти какие-то первые слова для Марии Александровны. Я очень боюсь за ее сердце. Эта недавняя годовщина Ильи Николаевича. Ведь она так тяжело перенесла ее... Это ужасно. Одно за другим.
Войдя в дом, он остановился в прихожей и долго не мог сделать первого шага вверх по ступенькам лестницы в комнату мамы.
- Володя, это ты пришел? - раздался сверху ее голос.
Он молча стоял перед лестницей.
Ступеньки заскрипели, Мария Александровна спускалась вниз.
- Почему ты не отвечаешь, Володя?
Он поднял голову и посмотрел на нее растерянно и беспомощно.
- Что случилось, Володя? Что-нибудь в гимназии? Ну-ка, иди сюда, к свету.
Мария Александровна вошла в столовую. Он шагнул за ней через порог.
Мария Александровна обернулась. Второй ее сын - коренастый, лобастенький, с золотистым пушком на подбородке - стоял перед ней непривычно понурый, вялый.
- Что произошло?
Он посмотрел на нее, опустил глаза, снова взглянул на мать, поджал задрожавшие губы, заговорил невнятно, отрывисто:
- Мамочка, что бы ни случилось, я всегда буду рядом с тобой! Мы все будем рядом с тобой! Я скоро окончу курс, и ты никогда ни о чем не будешь беспокоиться...
Она быстро взяла его руку. Сжала в запястье.
- Говори немедленно: что случилось? С кем? С Аней? Сашей?
Он горестно кивнул.
- Когда? Кто сообщил? Откуда ты узнал?
- Мамочка, только не волнуйся. Еще ничего не известно. Все может измениться. Я очень тебя прошу: только не волнуйся.
- Володя, не мучай меня. Не причиняй мне лишних страданий.
- Мамочка, дорогая, соберись с силами...
- Говори же, Володя, говори!
- Саша и Аня были в кружке. Их арестовали. Мария Александровна искала рукой край стола. Нашла. Оперлась. Медленно опустилась на стул.
- Кто сказал тебе?
- Вера Васильевна получила письмо от Кати Веретенниковой.
Он взглянул на мать. Мария Александровна смотрела куда-то мимо него, в пространство. Лицо ее хмурилось - было похоже, что она прислушивается к чему-то.
- Что еще было в письме? Ты принес его?
В ее голосе, всегда спокойном и ровном, вдруг послышалась неожиданная интонация - неуверенная, просящая.