-Нужно подчиняться сильный. Сильный знать, слабый – нет. Слабый должен молчать.
-Рустам, а ты на казни был?
-Чья казнь?
-Женщины и мутанта-подростка.
Желтое лицо отразило страдание.
-Был. Там все был. Слабый стать сильный – нельзя. Но женщина и мальчик жалко.
-Жалко?
Рустам прикрыл ладонью рот, со страхом глядя на меня.
-Не бойся, мне самому жалко.
Он кивнул, улыбнулся, отчего глаза совсем стерлись с лица.
-Зачем пришел, Ахмат? - хитро сказал. - Ведь не пить. Совсем не пить.
-Мне нож нужен, Рустам.
-Нож?
-Ну да. Есть у тебя?
Он замялся.
-Есть, два нож. Но мне нужно. Я работать, Ахмат.
-Но один у тебя все равно останется.
-Один.
Вся фигура Рустама отражала мучительное раздумье.
Наконец, крякнув, он достал из-за стойки короткий узкий нож и протянул мне.
Я повертел оружие в руках, попробовал лезвие ногтем. То, что надо.
-Спасибо, Рустам.
Он махнул рукой.
-Кушай будешь, конунг?
-Твоего фирменного? – засмеялся я. – Тащи.
Рустам исчез в подсобке. Я стоял, опершись на стойку, и не расслышал шагов. Легкая рука легла на плечо. Обернулся - Вика!
Одноглазая шлюха, ночь с которой мне подарил отец Никодим.
-Вернулся, конунг?
Голос женщины зазвенел в помещении бара. Звучал ли он здесь когда-либо?
На Вике было короткое, изъеденное молью пальто, оголяющее сильные бедра. На ногах – коричневые сапоги на высокой платформе, рваные и истоптанные. Синий глаз холодно блестел.
-А, Вика, - пробормотал я. – Как ты?
-Как я?
Она взяла мою кружку с зеленкой, и – залпом.
- Я - прекрасно.
Вика откинула со лба светлую прядь.
-Искала тебя, Ахмат. Вчера заходила в твою конуру, да тебя там не было.
Что-то в голосе женщины мне не понравилось.
-Меня искала?
-Да. Хотела расспросить о Твери.
Далась же им всем эта Тверь!
-Тебе-то зачем?
Она не ответила, глядя на меня.
-Так зачем?
Лицо Вики сделалось злым.
-Ублюдок, это ты убил его.
Я удивленно привстал.
-Что ты несешь, дура?
-Белка был в твоем отряде.
Всполох: мой адъютант падает в снег, сраженный пулями питеров.