— Хорошо, дорогая.
Паулин поторопился «вынести маме приговор». А я умылась и вымыла руки с мылом, посмотрела на свое исцарапанное лицо, и мне стало так неприятно, что все это произошло именно перед запланированным творческим вечером в Одессе. А главное там я встречусь с Люсьеном Дюжесиль. И что он обо мне подумает? Что у меня дома целый зоопарк? Что моя кошка такая же дикая, как её хозяйка? Или просто, что я ненормальная?
Я долго не могла уснуть. Этот случай с кошкой, еще и инцидент с уборщицей Маней не выходил из головы. Закрывая глаза, я видела злые и недовольные лица и Марии Григорьевны, и Изольды Бенедиктовны, и дикие глазища нашей Мурчелы, которую «графиня» вынесла на улицу в мусорный бак, небрежно взяв пакет двумя пальчиками в белых перчатках.
Жизнь — либо дерзкое приключение, либо ничто.
Хелен Келлер (1880 1968).
5 апреля 2011 год
Во вторник я, явно, встала не с той ноги. Не хотелось никуда ни собираться, ни идти, ни вставать. А Изольда Бенедиктовна, как назло опять проснулась в пять утра и гремела чашками и ложками, как будто специально. Долго игнорировать нескончаемую возню на кухне я не могла. И пришлось снова подниматься ни свет, ни заря, чтобы еще раз явиться в офис задолго до прихода сотрудников.
Отражение в зеркале меня огорчило еще больше. Пять глубоких ранок длинными полосками пересекались с еще пятью царапинами. Щека слегка припухла и отдавала синевой.
— Черт бы вас побрал, – выругалась я, отходя от зеркала и направляясь в ванную.
— Доброе утро, Валюшка, ты уже проснулась?!!
— Да с вами разве поспишь? У вас бессонница?
Свекровь точно издевалась. Она, как ни в чем не бывало, зашла за мной в ванную (мне и самой там тесно было) и пристально наблюдала, как я чищу зубы.
— Сон – это непозволительная роскошь, деточка. Чем меньше спишь, тем больше успеваешь сделать, – она так и продолжала стоять рядом.
— Вы что-то хотели? Можно мне спокойно умыться? Или вы так и будете возле меня стоять? – я наградила её недовольным взглядом и продолжила наносить круговыми движениями на лицо балансирующий гель для умывания.
— Валюшка, не злись. Ну, подумаешь: одной кошкой больше, одной кошкой меньше.
— Вы в своем уме? Дело ведь даже не в кошке и не в том, что мой ребенок уснул в расстроенных чувствах из-за того, что видел свою любимицу мертвой и меня исцарапанной с руками в крови. Дело даже не в этом.
— А в чем же? Тебя пугают отметины на твоем лице? – и опять она надменно улыбалась. – Бог шельму метит. На меня вот почему-то ваша кошка не набросилась. Потому что она чувствовала, что я очень хороший и душевный человек. А ты, Валюшка?