– Ну, он там?
– Простите, лерн-майор… я еще не всех успел осмотреть…
Соггард разглядывал миротворцев. Половина из них спала, половина бодрствовала у костра. Казалось, они не придавали внешним опасностям никакого значения: ни мятежникам, ни зверью. Бинокль позволял разглядеть многое, но не все. Либо листья дерева, на котором они сидели, и кроны других деревьев ухудшали видимость, либо блики от костра на масках миротворцах искажали очертания.
– Ну? – не вытерпел один из разведчиков.
– Я не уверен, лерн-майор… – слабо отозвался Соггард. Напряжение дало о себе знать новым приступом слабости, головокружением и пятнами в глазах.
– В чем ты не уверен? – удивился все тот же нетерпеливый разведчик. – Вон он, тот, что сухпай сейчас жрет. Все совпадает: рост, комплекция и даже лицо…белый и как раз шрам под правым глазом. Чего еще нужно?
– Соггард, это он? – потребовал ответа лерн-майор Карробо.
Соггарда обуяли сомнения. Тип, указанный разведчиком, действительно походил на Ловчего, но что-то в нем было не так. Манера двигаться… И в то же время он не хотел подвести старших товарищей и провалить важную миссию, возложенную на него самим лерн-генералом, из-за своей неуверенности, отягощенной не ко времени развившейся непонятной болезнью.
– Он это!
– Соггард?!
«Как же мне плохо!» – мысленно простонал Соггард. Он даже чуть не сказал это вслух, но в последний момент удержался, так как не пристало мужчине жаловаться на боль.
Подвергнувшись напору старших товарищей и обессиленный болезнью, Соггард кивнул:
– Кажется он, лерн-майор… Отсюда не очень хорошо видно.
– Отлично. Слезаем…
На земле лерн-майор тихо забубнил в рацию, отдавая последние тактические указания группам и завершая их приказом:
– Вперед! Раздавим миротворцев!
Каждые полчаса Лоорган Бернон получал обезболивающую инъекцию, но, даже под их воздействием, стоило только ощупать причинное место, как боль сжимала свои челюсти. Лейтенант не рыдал только потому, что до сих пор находился в шоковом состоянии, сознание сжалось, спряталось куда-то в уголок, но оно говорило, что яиц нет. Сам он сидел неподвижно, уставившись невидящим взглядом в одну точку, словно погрузившись в транс.
«Ничего… ничего… главное спокойствие, – старался успокоить себя Бернон. – Медицина шагнула далеко вперед, и мне отрастят новые… лучше прежних».
Может, только потому, что медицина действительно могла это сотворить, он еще не схватился за оружие и не попытался пристрелить виновника своих страданий, буквально выбросившего его из челнока, а потом не застрелился сам, так как жить с таким увечьем нельзя…