. Приносить пользу людям. Можешь ты это понять?
Она только кивнула.
— Когда я получил положительный ответ из Министерства здравоохранения Кубы, я все свои бутылки отнес в гараж и с тех пор не брал в рот даже хереса. У меня снова появилась цель…
Лора сидела, глядя в никуда, и пыталась осмыслить все, что услышала за сегодняшний вечер.
— Так вы… расстаетесь?
— Мне очень жаль, querida. Это итог многих лет. Но я почему-то считал, что ты и сама видишь, к чему все идет.
— А как ты планировал поставить меня в известность? Черкнуть открыточку из Гаваны?
В ее голосе слышалось не только возмущение, но и обида.
— Все окончательно решилось только на днях, — стал оправдываться Луис. — А кроме того, единственное, в чем мы с твоей мамой согласны, так это в том, что ты у нас достаточно сильная и способна сама о себе позаботиться. Ты всегда была сильной.
Лора не знала, как реагировать. Интересно, когда отец предавался своим мечтаниям и строил грандиозные планы, подумал ли он хоть раз о том, когда и как они снова увидятся? Если увидятся вообще.
Она не знала, кричать ли ей от злости или покориться, но неожиданно для себя самой она всхлипнула. Луис мигом подскочил и обнял ее за плечи.
— Лаурита, пожалуйста, прости меня! Я знаю, я виноват. Понимаешь, я боялся тебе сказать.
— Зачем вы это делаете? — сквозь слезы спросила она. — С чего вы оба взяли, что, раз я выросла, мне не нужны родители?
— Querida— успокаивал он шепотом, — ты скоро выйдешь замуж. Ты сама станешь мамой. И будешь со всем своим семейством навещать папасито на пляжах Верадеро.
Лора встала и крикнула:
— А с чего ты так уверен, что я вообще выйду замуж?
— Но твой Палмер такой чудесный человек…
— Вот и выходи за него сам! — крикнула она. — Доктор Кастельяно, я больше чем уверена, будь я тебе сыном, ты не стал бы так поступать!
— Это несправедливо, — отбивался отец.
— Ты прав, черт тебя побери! Это несправедливо! Черт с тобой, читай своего Маркса с Энгельсом, а я пошла спать. Завтра первым же поездом я уеду, так что завтракайте без меня. И скажи моей матери, пусть не ждет от меня писем.
Лора направилась к двери, но в последний момент обернулась и сказала:
— Можете сделать мне одолжение и отправить мои шмотки в Вандербилт-холл.
И вышла, хлопнув дверью.
Луис Кастельяно стоял как громом пораженный. Неужели он потерял обеих дочерей?
Когда Лора наконец дотащилась до общежития, там было холодно и пусто, как в гробнице. Ей навстречу вышел один-единственный человек, чудак, оставшийся в общаге в такую ночь.
— Привет, Лора. Удивлен, что ты здесь.
— Я и сама себе удивляюсь.