— Это из-за солнца, вероятно, — сказал я. — Видите, высоко поднялось, даже листья в вашем саду посветлели. Иллюзия, смещение границы тьмы и света.
— Тьмы и света… — повторил он. — Ладно, расскажу, как вы просите, о тьме и свете, хотя ни на что не надеюсь… Сочку ананасового выпить не хотите? Или пообедать?
— Извините, но в ходе акта дознания не допускается разделять трапезу с дознаваемым, пункт двенадцатый инструкции Сената, — сказал я, улыбаясь. — К тому же не голоден. А вот на пару шагов ко мне скамеечку можете придвинуть.
— Благодарю за доверие! — так и просветлел он вместе со своим зимним садом и зеркальным бассейном. — Благодарю… С чего начать? Начну со светлой стороны, а уж теневое — потом. Договорились?
Я молча кивнул и незаметно нажал кнопку на отвороте униформы, включая ещё один диктофон, дистанционный.
— Об академике Карамышеве Дмитрии Васильевиче слышали? Хотя чего я спрашиваю, любой школьник знает крёстного отца «Протея». Это уж потом, много лет спустя, «Протей», усилиями школы Карамышева, стал Самоорганизующейся Плазменно-Биологической Системой, которой было доверено, увы ненадолго, управление электроэнергией всей планеты. А поначалу, эдак примерно в году две тысячи двадцать девятом, — царица небесная, почти четверть века отмелькало! — был он электронным мозгом, не более того, хотя и высокого, а затем и высочайшего класса. Вы, Старший Инспектор, если не секрет, специалист в какой области?
— Космонавигатор, — сказал я.
— Тогда опущу подробности, всё равно не поймёте. В те времена, когда Дмитрий Васильевич — мы его звали просто Дивом — значился только ещё доктором наук, а я студентом, было, как вы знаете, два направления в разработке искусственного интеллекта. Одно — сугубо физическое — основывалось на свойстве высокоустойчивой плазмы хранить и считывать информацию. Другое — биологическое — развивалось на совершенствовании искусственных нейронов. Див — и в этом его величие — объединил оба направления. Так родилась идея «Протея», а затем — на моих глазах — и сам «Протей». Наверное, не следует вам объяснять, почему назвали «Протеем». По имени многознающего древнегреческого божества, способного принимать любой облик — пантеры, дерева, лани, дельфина, лебедя, даже огня. В собственном же своём облике он был сонливым старичком всего-навсего. Но это так, к слову.
— Однако у этого старца, точнее, под его защитой, жила в Египте Елена Прекрасная, в то время как из-за неё разразилась Троянская война. Даже не из-за самой Елены, а из-за её призрака, который обольстил Париса. Но это так, к слову, — сказал я.