— Вы должны пойти один или взять с собой одного человека, — ответила женщина. — Никто не должен знать, куда вы идете, и вы ни в коем случае никому не говорите о князе, даже вашим гостям.
Впервые за время их разговора нотки безразличия и отчужденности в голосе женщины сменилась явным страхом и беспокойством.
— Вы должны покинуть яхту, как только стемнеет, — продолжала она, — я буду ждать вас в конце причала в обычном наемном экипаже. Пожалуйста, немедля войдите в него.
Не задавайте никаких вопросов и не разговаривайте с кучером.
На губах герцога играла слабая саркастическая усмешка, когда он спросил:
— Неужели эти предосторожности времен плаща и кинжала так необходимы?
— Я уверяю вашу светлость, — отвечала женщина, — что жизнь не только князя, но и других людей зависит от соблюдения абсолютной тайны.
Она в самом деле говорила со всей серьезностью и с той искренностью, которая внушала доверие.
— Очень хорошо, — сказал герцог. — Я сделаю все, как вы говорите.
Он взглянул на иллюминатор и увидел, что, хотя не было еще шести часов, уже темно.
— Вас устроит это же время завтра? — спросил он.
— Да, ваша светлость.
— Я пройду к концу причала, как вы предлагаете, — сказал герцог, — и возьму с собой всего одного мужчину. Его зовут сэр Гарольд Нантон. Князь, возможно, встречался с ним в Лондоне.
Женщина не прореагировала на последние слова, и герцог сказал:
— Если у вас все, то я предлагаю вам выпить шампанского и, пожалуйста, возьмите еще сандвич.
Он уже не сомневался, что она голодна. Герцог не знал, откуда у него такая уверенность, но верил, что чутье его не подводит.
Она с тем же изяществом взяла сандвич, держа его между большим и указательным пальцами.
Герцог подумал, что ему следует составить ей компанию, и встал, чтобы принести серебряные блюда с орехами и маслинами со стола в углу каюты, Когда он возвращался обратно, то уловил легкое движение ее руки к понял, что она улучила момент и взяла еще один сандвич, спрятав его в кармане своего пальто.
Герцог предположил, что она взяла сандвич для князя Ивана, и гадал, кем она ему приходится. Он принес и поставил перед нею серебряные блюда.
— А теперь расскажите мне о себе, — сказал он. — Вы тоже русская, как и князь?
Он в этом был вполне уверен, но хотел, чтобы она подтвердила его предположение.
— Я не столь важная персона, ваша светлость, — ответила она. — Пожалуй, мне пора уходить. Если кто-нибудь спросит, зачем я приходила сюда, скажите, пожалуйста, что я спрашивала вас, не хотите ли вы заказать свежих цветов с базара.
— Не думаю, что меня будут спрашивать, — сказал суховато герцог, — но, конечно, если это случится, я так и отвечу.