Он восторженно развел руками и сказал:
— Помните, какими изящными и изысканными были женщины на последнем балу, на котором вы были в Зимнем дворце?
— Я никогда не забуду этого.
— — Я был страшно влюблен в одну прелестную женщину, ее муж, к счастью, находился в то время далеко, на армейских маневрах. Мы танцевали, а потом я проводил ее домой, и, пожалуй, за всю мою жизнь я не был так счастлив, как в ту ночь.
Он вздохнул:
— Я думал о ней, когда ночевал на сеновале или пробирался по деревням в сумерках. Хотел бы я знать, где она теперь?
Герцог Подумал, что, возможно, ее нет уже в живых, но промолчал и лишь ответил:
— Может, когда-нибудь вы еще встретитесь. Многие русские спаслись, и я уверен, что в Каире тоже есть русская община, как в Лондоне и Париже.
Князь покачал головой:
— Что проку искать, как вы говорите, иголку в стоге сена? Воспоминания не стоит бередить, не хотелось бы пережить разочарование.
— Увы, такое случается нередко, — заметил герцог.
— Да, такова жизнь, — согласился князь.
Желая перевести разговор, он сказал:
— Я очень рад и чрезвычайно благодарен, что вы позаботитесь о Милице. Ей еще не довелось разочаровываться в любви, хотя и немало пришлось пережить.
— Что ж, вовсе не обязательно через это пройти, — с некоторой беспечностью произнес герцог.
Князь же озабоченно нахмурился.
— Милица еще молода, — сказал он, — может быть, вы не знаете, но на Востоке верят в круг новых перевоплощений человека. И она как раз одна из тех, кто уже пережил несколько рождений.
Герцог был поражен, ведь он и сам в это верил, но никогда не высказывался.
— Я изучал буддизм, — ответил он, — и нашел эту религию довольно интересной, особенно теорию перевоплощений.
— Иначе нельзя объяснить тот факт, что порой люди, встретившиеся нам впервые, кажутся такими знакомыми, то есть когда-то бывшими уже нашей частью.
Герцог внимательно его слушал, и он продолжил:
— Как же тогда понять необычайную талантливость детей, которые, едва усвоив азбуку, уже могут, подобно Моцарту, сочинить в шестилетнем возрасте концерт для фортепьяно?
— Когда я был в Индии, — сказал герцог, — теория перерождений показалась мне неоспоримой. Но когда я возвратился в более земной мир Англии, то начал сомневаться в собственном же легковерии.
— По крайней мере печальный опыт моего нынешнего воплощения, — сказал князь, — будет вознагражден более уютной жизнью в следующем рождении!
В таком шутливом тоне он закончил их серьезную беседу.
Позже в течение дня герцогу пришлось вспомнить об их разговоре.
Перед обедом он навестил Великого князя. В каюте не было княжны, будто она предвидела приход герцога.