.
Речи Софьи Бардиной и рабочего Петра Алексеева были напечатаны в нелегальных типографиях и обошли всю Россию. Последующая судьба Бардиной, этой выдающейся революционерки начала 1870-х годов, сыгравшей важную роль в судьбе Фигнер, была трагической. По приговору суда она была сослана на поселение в Сибирь, но через два года задумала бежать оттуда. Из ссылки она прислала письмо Фигнер с просьбой помочь ее освобождению. За это взялся товарищ Веры Юрий Богданович и успешно провел всю операцию. Вместе с Бардиной он скрывался по провинциальным углам России, пока не был вызван в Петербург настойчивыми и неоднократными письмами Веры, требовавшей, чтобы он примкнул к народовольцам[284]. Бардина же не стала членом партии «Народная воля».
Между ее революционными взглядами и взглядами только что возникшей партии «Народная воля» существовала «непроходимая пропасть», как впоследствии признала Вера Фигнер. Эту пропасть — готовность к террору — Бардина не перешагнула или не захотела перешагнуть. Она уехала в Женеву, где в 1883 году покончила с собой. Однако Вере Фигнер на всю жизнь остался памятен образ ее первой наставницы в социализме.
Едва отшумели события, связанные с «процессом 50-ти», Вера Фигнер уехала в деревню в Самарскую губернию, чтобы работать там фельдшерицей. Началось настоящее, а не книжное знакомство с народом.
О народе много спорили в революционных студенческих кружках, но мало кто из спорящих представлял его в реальности. Теперь Вера стояла перед ним, как ребенок перед диковинным, невиданным предметом, лицом к лицу. Обязанности фельдшерицы были тяжелыми, и временами дело казалось неблагодарным, так как порошки и мази плохо помогали при той ужасающей нищете и невежестве, какие были вокруг. Нередко Вера в отчаянии плакала по вечерам, повалившись на соломенную постель, чувствуя, как все ее усилия тонут в этом безбрежном море горя и отчаяния и необъятной работы.
Тем временем в столице начался осенью новый судебный процесс над революционной молодежью — «процесс 193-х». У одной из арестованных нашли письмо к Фигнер. Из Петербурга в деревню наведался товарищ, чтобы предупредить Веру об опасности. Прошла едва неделя после того, как Вера выбралась из этой деревни, и туда нагрянули жандармы. Так началась цепь диковинных для властей и восхищавших товарищей «везений» Веры. Жандармы почему-то всегда опаздывали к ней: она успешно ускользала несколько раз из их рук.
Следствие по делу «193-х» шло около четырех лет, и в октябре 1877 года начался процесс. Суд вынес большинству оправдательный приговор, засчитав в виде наказания подсудимым лишь время предварительного заключения.