Вглядываясь в прошлое, мы видим русскую женщину не только склоненную над детской колыбелью — перед нами воительницы, художницы, собеседницы, революционерки, созидательницы и хранительницы благородной морали, аккумулировавшие в себе нравственную энергию общества. Все эти фигуры очень различны, несут на себе печать своего времени, окружения, воспитания, но всех их роднит сознание высокой нравственной ответственности перед собой и обществом, все они одарены чувством «самого свободного долга», но словам Достоевского,— долга самопожертвования.
У героинь этой книги — одно общее свойство: они были, по выражению Белинского, «героинями своих обязанностей», хранительницами «Прометеева огня национальной жизни».
История эта невыдуманная, хотя напоминает сказку.
У киевского князя Ярослава Мудрого было пять дочерей, три из них стали королевами: Елизавета — королевой Норвегии, Анна — королевой Франции, Анастасия — королевой Венгрии. На фреске в киевском Софийском соборе изображены четыре женские фигуры — дочери Ярослава, при котором строился собор. На другой стене — фрески с изображением самого князя и его жены — княгини Ирины, дочери шведского короля Олафа.
На родине она носила имя Ингигерды. Княгиня выучила дочерей родному языку, и они отлично понимали скандинавские саги, которые распевали при дворе отца варяжские воины. Пели в этих сагах и об Ингигерде — Ирине, о ее смелости, отваге и красоте. А когда в Киев приехал дорогой ее сердцу гость — сводный брат норвежского короля, возлюбленного ее юности,— Гаральд Смелый, красота Елизаветы, дочери княгини Ирины, покорила воинственное сердце северного искателя приключений. Гаральд поступил на службу к Ярославу и попросил руки его дочери. Ярослав отказал небогатому Гаральду, и тот отправился искать по свету славы и богатства, чтобы получить в жены прекрасную Елизавету.
Зиму Гаральд проводил в Киеве, а весной, отплывал с дружиной в Сицилию, Палестину, Норвегию, Византию. Гаральд был известным поэтом-скальдом и свои песни обращал к гордой и неприступной дочери Ярослава Елизавете. Одна из песен дошла до нас. В ней шестнадцать строф, каждая кончается припевом: «Только русская девушка в золотой гривне[1] пренебрегает мною».
Любопытна судьба этой песни: текст ее сохранился в сочинении о жизни норвежских королей исландского ученого и политического деятеля XIII века Снорри Стурлусона «Круг земной». Спустя несколько столетий эта песня Гаральда завоевала популярность во Франции, где ее не однажды перелагали в стихах поэты. Из Франции она вернулась обратно на Русь. В XVIII веке песню Гаральда перевели в России И. Ф. Богданович, Н. А. Львов, в XIX веке К. Н. Батюшков, ею интересовался Державин, а Карамзин в «Истории государства Российского» писал о сочинении северного скальда: «Елизавета не презирала его: он следовал единственно обыкновению тогдашних нежных рыцарей, которые всегда жаловались на мнимую жестокость своих любовниц». Справедливость слов Карамзина легко подтверждается фактами: в 1045 году Ярослав Мудрый все же отдал Елизавету за Гаральда Смелого.