22 августа после почти двухмесячного перерыва самолеты 3-й эскадрильи возобновили вылеты на крейсерство. До конца месяца они успели слетать лишь девять раз, но доложили о двух победах. Отличились ветераны — капитан Шаманов и старший лейтенант Николаенко, потопившие утром 24-го два транспорта из состава небольшого конвоя между Либавой и Мемелем. К сожалению, подтверждения этим победам найти не удалось, чего не скажешь о потерях — на следующий день из крейсерского полета не вернулся ещё один Ил-4.
В сентябре вылеты продолжились, но из таблицы № 6 видно, что они не были слишком интенсивны. И все же экипажи «Илов» доложили о трех новых победах: 15 сентября торпедоносец капитана Шаманова успешно атаковал одиночный транспорт юго-западнее Либавы, а 23 сентября Шаманов и капитан Клименко доложили ещё о двух победах, достигнутых при действиях по конвоям, эвакуировавшим немцев из Таллинна. К сожалению, подтвердить этот успех невозможно, так как единственное реальное потопленное при эвакуации судно — транспорт «Моэро» (5272 брт) — было отправлено на дно «Бостонами» 1-го ГМТАП в предыдущие сутки. Подобный результат вряд ли может удивить — выходить на одиночном «Иле» под прицел орудий большого конвоя было чистым самоубийством, и летчики, как правило, освобождались от торпед на большой дистанции. Попасть при таких обстоятельствах можно было разве что случайно. 1 октября пара Ил-4 поднялась в воздух с торпедами в последний раз. Один из них, пройдя по маршруту, целей не обнаружил и произвел посадку на аэродроме с торпедой. Второй, пилотируемый Клименко, атаковал в Рижском заливе «8000-тонный транспорт» из состава небольшого конвоя и доложил о его потоплении. Этот эпизод стал последним в карьере балтийских «Илов»-торпедоносцев. Для групповых действий вместе с гораздо более многочисленными «Бостонами» они не годились, да и уже не соответствовали требованиям, предъявляемым к «свободным охотникам» в изменившихся условиях.
Последней нишей для морально и физически устаревших самолетов стали минные постановки. С большой интенсивностью они продолжались на протяжении всего года, постепенно охватывая все новые и новые районы. Одновременно начали применяться более совершенные типы мин. В январе впервые были использованы отечественные АМД-500, в июле — английские А-5, в сентябре — наши АМД-1000 (одновременно прекратилось использование А-4 — с июля и АМГ-1 — ссентября). Все три типа были донными неконтактными, сбрасываемыми с высот не менее 300 м (для АМД-1000 не менее 600 м) на парашютах. Английская имела общий вес 455 кг и вес ВВ 280–290 кг, наши 500/300 и 1000/700 кг соответственно. Несмотря на разницу в размерах и массе взрывчатки, особенности конструкции магнитного взрывателя делали наши мины невосприимчивыми к магнитному полю корабля, проходящего над местами постановок с глубиной более 30 м. Для гораздо более скромной английской мины этот показатель уменьшался до 22 м. На наших минах прибор срочности мог устанавливаться на срок до 10 суток, прибор кратности — до 12 проходов. Новые английские мины прибора кратности не имели. Ил-4 мог поднимать одну АМД-1000 либо три АМД-500 или А-5.