Наибольшее число мин в кампанию 1944 г. было выставлено у Таллинна — 171 штука. Внимание к портам и якорным стоянкам противника на северном берегу Финского залива значительно уменьшилось — там сбросили всего 94 мины. В июле, впервые после трехлетнего перерыва ВВС КБФ выставили мины за пределами Финского залива. В ночь на 16 июля пятерка «Ильюшиных» принимала участие в первой крупной постановке в устье Западной Двины. Всего в том месяце в данном районе выставили 51 мину, но в дальнейшем это заграждение не подновляли, хотя освобождение Риги состоялось только в октябре. В сентябре 32 А-5 были выставлены на морском фарватере в Ирбенском проливе, однако сведения о потерях на этом заграждении отсутствуют.
13 сентября пятерка «Илов» впервые минировала Либаву. Спустя месяц в результате очередного успешного наступления советской армии на курляндском полуострове оказалась заблокирована крупная немецкая группировка, вследствие чего данный порт приобрел крайне важное значение. Наше командование всеми силами пыталось затруднить противнику использование гавани, произведя в конце 44-го года серию крупных и весьма кровопролитных для обеих сторон воздушных ударов, а также резко увеличив масштабы минных постановок. До конца года у Либавы были сброшены 148 мин, и еще 16 у второго по величине порта полуострова — Виндавы.
Наибольшие успехи были достигнуты именно этими заграждениями, поскольку интенсивная деятельность нашей авиации до крайности затруднила работу немецким морским и воздушным тральщикам.
Утром 1 ноября у входного буя на двух минах подорвался транспорт «Варте» (4922 брт), но смог дойти до порта. Менее удачлив оказался пароход «Шиффбек» (2158 брт), пытавшийся проскочить в порт под покровом ночи с важным военным грузом на борту (22 полевых и 17 зенитных орудий, 1800 единиц стрелкового оружия, 250 т железнодорожных материалов и зимнее обмундирование). Однако взрыв под килем оказался фатальным, и судно быстро затонуло. 20 ноября подорвался транспорт «Вартеланд» (6783 брт), спустя пять дней — танкер «Мемельланд» (6236 брт), который немцам не удалось ввести в строй до конца войны. Наконец, 29-го подорвался и сел на грунт пароход «Макс Борнхофен» (1312 брт). При попытке оказать ему помощь затонул буксир. Очевидно, потери врага были бы ещё больше, если бы установка приборов кратности мин в 1944 г. делалась бы не на один — три, а на большее число импульсов.
Потеряв над Либавой не один десяток машин, в декабре 1944 г. наше командование перенесло центр тяжести действий на морские коммуникации противника и порты Данцигской бухты. Благодаря этому немцам удалось стабилизировать минную обстановку на подступах к Либаве и впредь не допускать тут слишком ощутимых потерь. Тем временем, за 1945 г. наши самолеты выставили в этом районе ещё 178 мин. Вторым по интенсивности постановок стал район Пиллау — кёнигсбергский морской канал. Полеты туда осуществлялись с введенного в строй в декабре передового аэродрома Паланга. В новом районе начиная с февраля по апрель приводнилось 75 мин. Несмотря на наличие у Либавы и Пиллау мощной системы ПВО, потери среди самолетов-постановщиков были не очень велики. В ночь на 7 октября 1944 г. из вылета в район Либавы не вернулся Ил-4 капитана Клименко, а 25 февраля 1945 г. погиб экипаж лейтенанта Шипова. Последний Ил-4 был потерян балтийскими летчиками 7 марта при неудачной посадке. На 1 мая 1945 г. 1-й ГМТАП располагал 6/5 Ил-4 на аэродроме Грабштейн (главный аэродром полка с конца февраля 1945 г.) и 4/4 на аэродроме Паланга. 3-я эскадрилья включала 10 боевых экипажей, половина из которых имела опыт ночных полетов. Интересно отметить, что к августу 1945 г. число Ил-4 в составе ВВС КБФ даже несколько возросло и составило 17/13 машин. Очевидно, что объяснение этому достаточно просто — так же, как и на Севере, пополнение осуществлялось за счет передачи самолетов, ранее успевших послужить в Авиации Дальнего Действия.