Кенхир не переставал дивиться разительному контрасту между телесной мощью молодого человека и изысканностью его рисунков. С бесконечным терпением, которое трудно было заподозрить в юноше с таким вспыльчивым и неистовым нравом, подмастерье раскрывал и совершенствовал свой дар. И поскольку Панеб не ведал усталости и никогда не упускал случая угодить своему наставнику, Кенхир даже попросил у ведуньи какой-нибудь укрепляющий отвар, чтобы уж не совсем уступать воспитаннику.
Этим утром Кенхир не предложил ученику никакого нового испытания, и Панеб ограничился быстрым написанием шести сотен иероглифов, от самых простых до совсем уж затейливых.
— Доволен ли ты своей жизнью в селении? — спросил писец некрополя.
— Я здесь затем, чтобы учиться, и я учусь.
— Ты почти не водишься с собратьями из твоей артели. Так, кажется?
— Днем я в школе, вечерами выполняю домашние задания, а как выдается свободное время, чиню дом. Чтобы развлечься, я рисую портреты на кусках известняка, которые нахожу в пустыне. Вот и не остается времени на болтовню.
— Портреты… Кого ты рисуешь?
— Вас и других учеников. Они мне кажутся довольно занятными, но я их сразу же стираю.
— Тем лучше… Первая часть твоего образования закончена. Начальник артели требует тебя, Панеб, и я не могу обманывать его, говоря, что ты еще не готов. Для тебя настал час выбора.
— Между чем?
— Ты можешь стать писцом в Фивах или рисовальщиком в Месте Истины. Если ты выберешь первое, я поручусь за тебя перед своими товарищами по ремеслу. Мне известно, что тебе нелегко подчиняться правилам, но это незначительное неудобство — ничто по сравнению с ожидающей тебя блестящей карьерой. Ты будешь облагодетельствован и год от года будешь становиться все богаче и богаче, сонмы слуг избавят тебя от забот о житейских мелочах, и всяк будет тебе кланяться. С твоей трудоспособностью и необычайной памятью ты быстро получишь весьма ответственную должность. Что же до твоего будущего в качестве рисовальщика, то оно представляется далеко не столь радужным, ибо собратья твои не хотят, чтобы ты им помогал, — скорее, наоборот. Они будут долго приглядываться к тебе и вряд ли проникнутся к тебе симпатией: так они воспринимают всякого новичка, отчего-то заявившегося к ним и только мешающего, как им кажется, их дружной работе.
— Но мы же в одной общине, разве не так?
— Разумеется, но мастера, занимающиеся одним и тем же делом, зачастую соперничают друг с другом. Хватает и просто неотесанных и несговорчивых мужиков, пытаться ублажить которых напрасный труд. Сдается мне, что, когда они увидят твои старания, а пуще всего, твои дарования, они постараются от тебя отделаться и ты останешься простым работягой. И будешь локти кусать: упустил возможность прожить блестящую жизнь писца, неуклонно поднимающегося по служебной лестнице.