– Кто здесь? – сорвавшимся голосом крикнул я, ощущая, как внутри меня все сжалось от холода и напряжения. Ответа, естественно, не дождался. Только ужас скользкой змеей вполз в душу, вытравляя уверенность даже в последнем средстве – ограждающем меня щите привратников.
Это было неприятно, но я чувствовал, как понемногу усиливается сотрясающая меня дрожь. И зубы стучали в такт, отбивая частую дробь.
– Что за… – хрипло начал я и осекся.
Неосознанный шаг назад, и спины коснулось что-то холодное и твердое. Что-то, чего раньше здесь не было. Обернулся я очень медленно, чувствуя предательскую слабость в коленках, и глаза у меня расширились от изумления. Я мог чем угодно поклясться, что строения, представшего моему взгляду, здесь точно не было и не могло быть. Равнина хорошо проглядывалась, и чтобы не заметить огромный шпиль, обвитый лестницей, поднимающейся до самого его верха, нужно было вовсе не иметь глаз.
Несомненно, это была башня, но подобных ей я еще в своей жизни не встречал. Очень высокая, пропитанная магией, ощущаемой даже на расстоянии. Какая-то… нереальная.
Я как зачарованный протянул руку и провел ладонью по ее гладкой поверхности. На ощупь это был даже не камень и не какой-либо другой знакомый мне материал. Нечто иное, недоступное, наверное, не только мне одному, вот из чего было создано это строение. Внезапно испугавшись, я отдернув руку, словно касаться башни было святотатством, и сделал два шага назад и запрокинул голову.
Башня, совершенно белая, как окружающие нас снега, словно искрилась в темноте. Ее стены, пронзающие ночь, отливали едва заметной голубизной, навевая воспоминания о древних поверьях, полуправде-полувымыслу, на долгие часы заставлявших меня замирать возле отца долгими зимними вечерами. Я неохотно перевел взгляд на узкие ступени и поразился, только теперь заметив, что они будто парят в воздухе. Я стоял достаточно близко и никакой ошибки быть не могло. Сверкающие плиты начинались очень низко над землей и белой змеей обвивали башню, но так, чтобы не касаться ее.
Гулон жалобно заскулил, заставив меня опомниться и опустить руку на его морду. Страх ушел так же внезапно, как появился. Я пожал плечами, напоследок еще раз огляделся вокруг и осторожно ступил ногой на лестницу. Происходящее все еще казалось мне иллюзией, одной из тех, которыми так хорошо владеет Веланд. Я медленно поднимался, одновременно веря и боясь, что все это – лишь лихорадочный бред одиночки, валяющегося на ледяном полу в тюрьме Единых или того хуже – на площади, в ожидании казни. Но плиты подо мной не торопились таять, башня не исчезала, все больше убеждая меня в том, что настоящим является и мир, и все, что со мной сейчас происходит.