. Весной 1918 года Горький встретился с наркомом просвещения Луначарским в присутствии ряда деятелей культуры: они попросили дать возможность им самим создавать свои союзы и общества и руководить собой "без вмешательства политики". Луначарский ответил в духе линии ЦК партии: "Мы были против политического Учредительного собрания, тем более мы против Учредительного собрания в области искусств"
[112]. Заявление красноречивое. Как мы знаем, никаких "учредительных собраний" в области культуры не будет, за исключением санкционированных милостиво свыше и находящихся под недремлющим оком Агитпропа ЦК.
Выброшенные за околицу отечества деятели культуры страшно страдали физически и морально. Немало погибло. Лишь некоторые смогли уберечь и развить свой талант. Многие протестовали, ставя свои подписи под различными манифестами и заявлениями, осуждающими большевизм. Так, 25 марта 1925 года на Монмартре в Париже было создано Бюро временного русского комитета национального объединения. В первом воззвании к россиянам, оказавшимся за рубежом, в частности, говорилось: "…задачами объединения поставлены: продолжение борьбы с большевиками всеми способами, считая в том числе и вооруженную борьбу…". Среди подписей под воззванием имена И.А.Бунина, А.И.Куприна, В.Л.Бурцева, П.Б.Струве, других деятелей культуры[113].
В своем обращении к русскому народу "Настал час" Н.Чайковский, Д.Мережковский, З.Гиппиус, В.Злобин и другие упрекали его за то, что "он поверил в социальное чудо — утверждение равенства среди людей через насильственное международное господство одного класса". Этим, утверждали деятели культуры, народ "опозорил свою честь". Поругание святынь, посрамление духовности, моральный разврат и все это — лишь "за кровавый призрак владычества одного класса над всем миром"[114]. Крик души этих людей мало что мог изменить. Кроме того, за рубежом действовала агентура карательных органов пролетарского государства. Поэтому на стол большевистских лидеров, в том числе и Троцкого, регулярно поступали и такого рода документы. Пока для информации и размышлений…
Что касается отношения к церкви, то здесь на место размышлений пришли действия. Троцкий, как и все большевистское руководство, считал церковь, религию ярым врагом Советской власти и новой культуры. Выступая 17 июля 1924 года на совещании клубных работников с речью "Ленинизм и рабочие клубы", Троцкий, обосновывая необходимость усиления антирелигиозной пропаганды, в то же время утверждал, что для ликвидации религии допустимы и другие методы. "В антирелигиозной борьбе, — уверенно говорил он, — периоды открытой лобовой атаки сменяются периодами блокады, сапы, обходных движений. В общем и целом мы именно в такой период сейчас и вошли, но это не значит, что мы в дальнейшем еще не перейдем снова к атаке развернутым фронтом. Нужно только подготовить ее…"