Вскоре, по мере того как Троцкий сближался с большевиками, личные отношения между ним и Лениным стали постепенно налаживаться. Позже он напишет: "Отношение Ленина ко мне в течение 1917 года проходило через несколько стадий. Ленин встретил меня сдержанно и выжидательно. Июльские дни нас сразу сблизили. Когда я, против большинства руководящих большевиков, выдвинул лозунг бойкота предпарламента, Ленин писал из своего убежища: "Браво, т. Троцкий!"[12].
Через месяц после приезда Троцкого в Петроград он был уже одной из самых заметных фигур на пестром политическом фоне революции. Осмотревшись, сориентировавшись, революционер безоглядно и бесповоротно погрузился в бурлящий поток человеческих страстей, споров, диспутов, политических притязаний. Летом и осенью 1917 года Троцкий был "нарасхват": его приглашали балтийские моряки, рабочие Путиловского завода и трамвайного депо, студенты, звали на собрания эсеров и большевиков, на заседания солдатских комитетов воинских частей. Певец революции почти никогда не отказывался. Иногда ездил на митинги вместе с Луначарским, тоже блестящим оратором. Этот тандем, а точнее, дуэт революционных агитаторов был очень популярным в Петрограде в те далекие дни.
Больше всего Троцкий любил бывать в Кронштадте у моряков. Его слова падали на благодатную почву; моряки были наиболее радикально настроенной частью революционных масс. Их исключительно благожелательное отношение к Троцкому выразилось, в частности, в том, что по своей инициативе они стали охранять оратора не только в Кронштадте, но и в Петрограде. Особенно Троцкий сблизился с матросом Н.Г.Маркиным. "О нем надо сказать, — напишет потом Троцкий, — потому что через него — через коллективного Маркина — победила Октябрьская революция. Маркин был матрос балтийского флота, артиллерист и большевик… Маркин не был оратором, слово давалось ему с трудом. Кроме того, он был застенчив и угрюм — угрюмостью загнанной внутрь силы. Маркин был сделан из одного куска и притом из настоящего материала. Я не знал о его существовании, когда он уже взял на себя заботу о моей семье. Он познакомился с мальчиками, угощал их в буфете Смольного чаем и бутербродами и вообще доставлял им маленькие радости, на которые было так скупо то суровое время"[13].
С помощью Маркина Н.И.Седова кое-как устроила дело с квартирой, определила детей в школу, мало-мальски наладила быт. Кстати, как вспоминал 70 лет спустя сын А.Ф.Керенского Глеб Александрович, он учился в той же школе, куда ходили Лев и Сергей. Кроме двух сыновей Троцкого там учились Дмитрий Шостакович и сын Каменева Александр. По воспоминаниям Г.Керенского, "сыновья Троцкого только приехали из Америки, мы их дразнили "янки", нам не нравились их хорошие манеры, аккуратность и независимость среди нас…". Хочу сразу сказать, что Троцкий уделял время семье лишь в эмиграции. Здесь, в России, революция захватила Троцкого целиком, и для детей оставались лишь остатки душевной энергии. Их воспитанием в основном занималась Наталья Ивановна.