Хару прикидывает, как завернуть трупик младенца, чтоб выкинуть. Мертворожденных детей нельзя хоронить. Он не знает, как пробавляются остальные — в Умбрене есть ущелья и водопады. Кто уж там ест свалившуюся на голову мертвечину — пещерные волки или медведи — какое ему до этого дело. Главное упаковать и унести, пока не опомнилась Койя. Хару склоняется над трупиком ниже. Что-то его задело при первом осмотре, что-то показалось не так. Он задерживает взгляд на скукоженном личике, на груди, спускается. Из горла вырывается сухой хрип.
- Койя! — ошеломленно сипит он. — Это. по-моему. девочка.
- Дай посмотреть.
Койя окровавленным пальцем раздвигает ноги маленького существа, которому не суждено было дышать воздухом Аккалабата.
- Девочка, — в одном слове горечь утраты и радость обретения. — Девочка с крыльями. Хару, мы не должны никому говорить.
Сознание она теряет внезапно, и лорд Хару успевает только дотащить ее до постели и, сбросив на пол труп несостоявшегося убийцы, положить на его место леди Койю. Прямо на кровяное пятно,
на измятые простыни. Ей сейчас все равно. А ему нужно срочно спрятать три тела.
* * *
- Расскажешь, как это произошло?
Койя сидит, расставив ноги, в чугунной лохани. Знахарка сказала, что от деревянной бочки в теле может завестись всякая дрянь, а надо наоборот — выпарить всю заразу. Старуха, присланная кузеном Хару из соседнего дариата, славилась на весь Умбрен своим лекарским мастерством и нелегким характером. Хару она костерила на чем свет стоит, но он был ей благодарен. Старая тейо, похоже, сделала все возможное, точнее, оттяпала все возможное и невозможное. Он даже не ожидал, что внутри у Койи столько всего, без чего она сможет спокойно жить, как обещала старуха. Часа три она провозилась, вытягивала, как ему показалось, из Койи жилы, прижигала, завязывала, поминая при этом на все лады демона Чахи и недотепу — мужа своей пациентки. Наконец, разогнулась, вытерла руки о черный передник, велела посадить Койю в ванну, в которую тут же высыпала остатки оленьего порошка, хлопнула по спине лорда Хару:
- Что нос повесил? Жить она будет. А одного сына вам хватит. У некоторых и того нет.
Он быстро глянул на Койю. Она лежала плашмя на спине, разглядывала каменную резьбу на потолке. Под голову у нее был подложен завернутый в войлок нагретый на очаге продолговатый валун, который привезла с собой старая тейо. Она утверждала, что это кусок несгоревшего кимназского талабрита — из самого подземного пекла, доставшийся ей от ее прапрабабки и страшно целебный. Верилось с трудом, но раз уж старухе не удалось пока взорвать ни один из умбренских замков, что было бы закономерным результатом засовывания талабрита в камин, то и Хару не возражал. Лишь бы на пользу.