Серебристый свет луны падал ей в лицо, и Рослин заметила в ее глазах презрение. Она не знала, что делать с поцелуями Тристана, но он не должен был отдавать их другой женщине.
— Итак, Изабелла? — руки Тристана крепко сжимали Рослин за талию.
— Я подумала, что здесь наверху смогу насладиться прохладой после духоты и сигаретного дыма в салоне, — и снова она бросила на Рослин презрительный взгляд. — Но здесь очевидно еще жарче.
Щеки Рослин горели, а ведь в поцелуе Тристана не было никакой страсти. Когда это бывало, чтобы в первом поцелуе присутствовала страсть? Это всего лишь вопрос, ищущий ответа, а Изабелла ворвалась и не дала этому сформироваться.
Друг за другом они прошли через башню и стали спускаться вниз. В коридоре Рослин попрощалась и поспешила к двери своей комнаты. Оказавшись одна, она, не включая свет, так и осталась стоять, прислонившись спиной к двери, и пытаясь вспомнить свои чувства во время того поцелуя. Сердце учащенно билось. Она ответила на этот поцелуй из-за того, что Тристан чем-то напоминал Арманда? Нуждалась ли она в утешении? И разве мужчины могут дать это утешение только таким путем?
Она вздохнула. Ей бы хотелось, чтобы Изабелла не была свидетельницей их поцелуя.
Наступило раннее утро субботы. Выйдя во Двор Вуалей после завтрака, Рослин почувствовала, как прян был воздух. С минуты на минуту должен был появиться Дуэйн, но ей еще надо было попрощаться с Нанетт, и она стремглав бросилась в дом и вверх по лестнице в комнату Нанетт.
В эти дни у Нанетт вошло в привычку завтракать в постели. Когда Рослин вошла в спальню, то Нанетт намазывала маслом треугольный зажаренный кусочек хлеба. Голубоватая москитная сетка была отдернута назад. Она, словно рама, оттеняла снежно-белую седину Нанетт, а яркий утренний свет выдавал возраст хозяйки. Она без тени улыбки наблюдала за Рослин, когда та вошла в комнату, подошла к кровати и уселась на краешек, тоненькая, похожая на подростка в ярко-малиновой блузке и кремовых брюках.
— Дитя мое, сегодня ты выгладишь как беззаботный сорванец, из этого я делаю вывод, что ты готова весело провести время за пределами Дар-Эрль-Амры. Скажи мне, — и Нанетт занялась тем, что потянулась за кофейником, чтобы налить себе еще кофе, — а имеет ли отношение к твоему настроению мой внук?
— Вы имеете в виду Тристана? — Рослин покраснела.
Она поняла, что Изабелла уже потрудилась и посеяла семена некоторой подозрительности в сердце Нанетт. Ей даже казалось, что она слышит голос Изабеллы, которая говорит:
«Эта девчонка уже, похоже, забыла Арманда. Я видела ее вчера вечером на гаремной башне, когда она целовалась с Тристаном».