Не прибавив более ни слова и лишь бросив пейзану мелкую монетку за труды, сэр Лаймож отправился в собор. Проблемы проблемами, но скоро начнется торжественное богослужение в честь Дня Создателя, и ему надлежит присутствовать там.
Внутри собор был ярко освещен сотнями свечей и так украшен перевитыми лентами веточками можжевельника, цветными полотнищами и гирляндами из серебряной и золоченой бумаги, что даже те юноши, которые вчера помогали его убирать, восхищенно ахнули, переступив порог. В центре, поближе к алтарю, который весь утопал в гирляндах, стояла огромная живая ель, почти упиравшаяся макушкой в потолок. Сверху донизу она была обильно украшена. Свечи, яблоки, орехи, цукаты, засахаренные фрукты, вафли, фигурное печенье. Брат-повар с помощниками работал весь день и часть ночи, чтобы подготовить все это великолепие.
Высокие гости – принцесса Нерия, принц Негрин и их свита – должны были стоять в первых рядах, среди старших рыцарей и магистров. Герцог Айнский так и не отпустил от себя Готика, так что юноша волей-неволей оказался в числе счастливчиков. Воспользовались оказией и некоторые другие юноши. Яунист, например, протиснулся вперед вслед за одной из фрейлин принцессы, а по пятам за ним тихо проскользнул Ширд. В самый последний момент Готик успел цапнуть за руку Авидара, который уже собирался отстать и занять свое место среди прочих учеников.
– Ты чего? – Горец ловко вывернул запястье.
– Иди сюда! – Юноша схватил приятеля за рукав. – У вас небось такого праздника нет!
– Да. – Авидар смирился и запрокинул голову, осматриваясь. – У нас нет ничего подобного… А для чего это?
Со всех сторон послышались смешки. Громче всех рассмеялся Яунист, наклоняясь к уху своей спутницы-фрейлины и шепча так, чтобы услышали все:
– Дикий народ! Дети гор…
Но девушка лишь вежливо улыбнулась – будучи придворной дамой, она зорко следила за поведением принцессы Нерии и заметила, что та лишь еле заметно усмехнулась.
– Это – угощение для гостей, – принялся объяснять другу Готик. – В конце праздника это все можно и даже нужно съесть. Когда я был маленьким, у нас в замке каждый год наряжали такую ель, в большую залу приглашали детей наших слуг и крепостных. Мы, дети, веселились и угощались всей этой вкуснятиной.
– «Детей слуг!» – фыркнул Яунист. – Мой отец украшал такую ель для всех желающих. В этот день ворота нашего замка были открыты настежь, и в гости мог зайти любой человек с ребенком. Детям давали сладости, а взрослых угощали вином.
– Ну у нас на двор тоже выкатывали бочку с элем, – припомнил Готик, не желая вдаваться в подробности, что все это было до Года Дракона, после которого сии увеселения отошли на второй план. Вскоре после завершения последнего Года Дракона на их замок напали, отец был убит, и хотя родственники соседа-зачинщика выплатили штраф, большая его часть отошла в королевскую казну. А семейству барона Дольского осталось так мало, что прошло четыре года, прежде чем они смогли позволить себе отпраздновать День Создателя с прежним размахом. Кстати, именно тогда к ним в замок случайно заглянули гости – молодой герцог Айнский задержался в пути и завернул в первый попавшийся замок, где и увидел старшую сестру Готика.