– Что?
– Ты должен был меня убить!
– Из-за чего? – честно не понял юноша. – Из-за того, что ты – дракон? Но…
– Да! – заорал Авест. – Да, именно потому, что я – дракон! А вы все – драконоборцы! Вы сражаетесь с нами, учитесь нас убивать!
– Но ты сам учился вместе с нами! – тоже повысил голос Готик. – Ты тоже был…
– Я? – В золотисто-янтарных глазах загорелся огонь. – Я – всего лишь избранная жертва! Жертва, которую кладут на алтарь победы! Вернее, на алтарь новой войны. Скоро Год Дракона, ты разве не знаешь? И согласно древнему Договору, именно мы, драконы, должны спровоцировать эту войну. Именно мы должны были «подло и жестоко» напасть на людей, нанести жестокий удар, чтобы вы все поднялись в едином порыве и кинулись бы мстить «огнедышащим тварям». Я должен был развязать эту войну и погибнуть. А ты мне все испортил! Из-за тебя я не смог совершить то, что мне приказано, а ты не дал мне возможности кровью искупить свою ошибку. Это из-за тебя! Понимаешь? Это ты во всем виноват!
Повалив Готика, Авест уселся на него верхом, тряся юношу за грудки и крича ему в лицо. Тот, стиснув зубы, пережидал вспышку гнева, но в конце концов не выдержал и вырвался, не без труда спихнув с себя тяжелого горца.
– А теперь ты слушай меня, – процедил он, за неимением рубашки, которую можно рвануть на груди, хватая горца за длинные волосы. – Я плевать хотел на вашу войну! Я плевать хотел на ваш Договор! Ты – мой друг! Слышишь? Я тебя уже один раз предал и не хочу делать это снова. И если обязательно должна пролиться чья-то кровь – на, бери!
Отстранившись, юноша дрожащей рукой дотянулся до лежащего на траве меча, протянул его Авесту рукоятью вперед. В полете он как-то ухитрился не выпустить оружие из рук, и вот оно неожиданно пригодилось.
– Ты чего? – Горец от неожиданности сел на землю и отполз назад.
– Ты сам сказал, что кто-то должен умереть. Пусть это буду я. Тем более что я тебя предал…
«Я опозорил свое имя, свой род. Лучше бы он разжал когти еще там, в небе! Поднялся бы повыше и…»
«Я не мог. Тебе было страшно!»
Мысль пришла неожиданно, но ошеломило Готика не это, а сам смысл сказанного.
– Ты… что ты сказал?
– Тебе было страшно, – послушно повторил горец.
– Не притворяйся идиотом! – вспылил юноша. – С чего ты взял, что мне было страшно лететь?
Озарение пришло внезапно. Дракон каким-то образом сумел почувствовать страх человека, ощутить его эмоции, может быть, даже мысли… Но почему? Что произошло? До Авеста тоже дошло: крепко зажмурившись, он отчаянно затряс головой, словно пытался вытрясти сомнения прочь. Готик почувствовал его состояние и машинально потянулся к другу, давая понять, что ощущает то же самое. Но решительно вскинутая рука остановила его – с горцем происходило нечто, чему присутствие человека только мешало.