— Может быть, есть лучшее слово? — как безумная, закричала она. — Ты ничего не знаешь обо мне, только то, что вертится в твоем воспаленном мозгу. К твоему сведению, я никогда не спала ни с одним мужчиной. После знакомства с тобой я не уверена, что когда-либо захочу этого. Ты сделал меня злой и грубой. Лучше бы я никогда не встречала тебя!
Его лицо стало бесцветной маской.
— Ты не можешь желать этого больше, чем я… Я хотел сказать, что мы уезжаем из деревни завтра утром снимать отдельные сцены в парке. Твое присутствие не требуется.
Он вышел из комнаты гордый, как разгневанный владыка, оставив Лейси слабой и дрожащей.
Несколько минут она постояла, не в силах двигаться от разрывающей душу боли. Она не знала, сколько времени пребывала в оцепенении, но слова Макса о том, что группа уедет завтра из деревни, побудили ее к действию.
Она вытащила из шкафа вещи и стала как попало засовывать их в сумки. В поселок каждый день доставляли продукты из Майами. Таким образом можно добраться до города. А уже оттуда с первым самолетом — домой!
Лейси вернулась в уютно обставленную мансарду в нижней части Солт-Лейк-Сити, но, хотя она жила здесь уже две недели, ощущение неудовлетворенности все росло. У нее возникло тревожное подозрение, что без Макса она везде будет чувствовать себя скверно.
Она была в отчаянии, что пришлось уехать из дома сестры. Лейси решила снять мансарду не только потому, что стены и потолок комнаты являлись как бы продолжением окон и открывали широкий обзор неба над городом, но и для того, чтобы быть поближе к главной конторе юридической фирмы, где она часто бывала.
Решив порвать с Максом, она поставила автоответчик, чтобы всегда точно знать, кто звонит и зачем. Дело в том, что она пока не хотела отвечать на некоторые звонки, особенно на звонки Лорейн и Валери, которая могла приехать со дня на день. Все это перепуталось и наполняло ее ощущением вины и несерьезного ребячества. А если быть честной, ее сердце было разбито.
Ее новый номер телефона никто не знал. Она собиралась, кроме Лорейн и Валери, дать телефон только некоторым клиентам, чтобы Макс не мог ее найти, даже если бы захотел. Но он, конечно, и не захочет!
Совершенно несчастная и обессилевшая, Лейси подогрела суп и включила радиоприемник. После возвращения из Флориды она ни разу не слушала программ «Собеседника». Включить станцию было для нее то же, что взойти на Голгофу.
Сегодня она готова была продать душу за возможность послушать его завораживающий голос. Была суббота, восемь часов вечера. Достаточно включить радио, и Макс войдет в ее кухню.