Княгиня оглядела детей и, повернувшись к тетке, сказала:
— Позвольте, тетушка, представить вам сына моего Евгения…
Молодой человек, имя которого только что назвали, вышел вперед и поклонился старухе. При этом лицо его сохранило обычное надменное выражение.
— Что это, батюшка мой, ты так смотришь на меня? — вдруг спросила его графиня. — Чем я тебе не угодила, племянник? Право, ты будто таракана увидал или что похуже, а не свою бабку!
— Тетушка! — воскликнула шокированная Ксения Григорьевна. — Да что вы говорите!
— Право, сударыня, я вовсе ничего такого не хотел… — пробормотал смутившийся Евгений.
— Ну то-то… Такое выражение лица прибереги для иных случаев, для гостиных да для барышень… А это кто у нас? — графиня перевела взор свой на девиц.
— Это дочери мои — Анна и Юлия, — ответила княгиня.
Девицы присели в реверансе перед бабушкой.
— Хорошие девушки… Имя Юлия нынче в моде, я погляжу… А тут кто?
Взгляд Елизаветы Петровны упал на Лизу, стоявшую, как обычно, поодаль от кузенов. Увидев направленный на нее взгляд старой графини, Лиза вышла вперед и, улыбнувшись, прямо посмотрела в ответ.
— Это моя племянница и воспитанница, Елизавета, дочь брата моего Павла. Сирота, — сказала Ксения Григорьевна.
— Так ты сироту пригрела? — повернулась к ней графиня. — Однако что она у тебя так дурно одета? Что ж ты… Дело доброе делаешь, да о такой важной вещи не позаботилась. Для молодой девицы самое важное — приличное платье… Ты, чай, вывозишь ее со своими дочерьми?
— Тетушка, я… — княгиня замялась. — Лиза еще очень молода…
Елизавета Петровна повернулась к девушке:
— Подойди ко мне.
Лиза подошла к протянутой руке и поцеловала ее. Тут же она была допущена и к щеке бабкиной, и Елизавета Петровна усадила ее рядом с собой.
— Твои кузены, право, весьма аристократичны. Признаться, и в столичных гостиных я не видала ни у кого таких высокомерных и скучающих лиц, хотя подобные выражения нынче в моде. Ответь, дитя, сколько тебе лет?
— Девятнадцать, сударыня…
— Называй меня бабушкой, Лиза… Стало быть, девятнадцать? А вот тетка твоя говорит, что ты еще слишком молода, чтоб думать о замужестве. По мне, признаться, так самый возраст! Я сама, правда, замуж пошла, когда мне уж двадцать девять сравнялось… Но к чему же тебе тянуть? Или ты сама против?
— Я не думала об этом, бабушка, — ответила Лиза.
— Но ты выезжаешь?
— Нет.
— Странно… Ксения, скажи мне, отчего ты не вывозишь в свет свою племянницу?
— Но она сама не изъявляла такого желания, — замявшись, ответила княгиня.
— Молодые девицы довольно часто боятся света… Дело их родителей и опекунов подготовить своих чад к широкой дороге, затем вывозить и сыскать им достойные партии. Но я посмотрю, ты и одета дурно… Что же, ты сама выбираешь себе платье?