Малин опускается рядом с ним на корточки.
— Мне очень жаль, — произносит она.
— Все в порядке, — отвечает Сигвард Эккевед.
И Малин понимает: все это уже не имеет для него значения, потому что хуже все равно некуда. Есть даже капля утешения в том, что дочь находилась дома, когда на нее напали.
— Хотя… даже не знаю, — бормочет он. — Как я скажу жене? Ее это доконает.
Закончив работу на грядках, Карин поворачивается к Малин, которая ожидает в тени под большой яблоней.
— Похоже, она двигалась со стороны бассейна, — говорит Карин. — Преступник напал на нее там, и затем она пыталась бежать в этом направлении. В доме я не нашла ничего, ни следов крови, ни чего-либо другого.
— Тогда посмотри возле бассейна.
— Как раз и собираюсь это сделать.
Спустя минуту Карин уже ходит вокруг бассейна, и кажется, что вода закипает на жаре, зовущая и отталкивающая одновременно своей высокомерной голубизной. Карин наносит люминол[24] на деревянный пол веранды и каменные края бассейна в надежде, что спрей заставит пятна крови проявиться в той относительной темноте, которую она создает, накрыв место синим полотенцем.
— Так и знала, — бормочет Карин, дойдя до той части веранды, которая прилегает к гаражу.
— Так и знала, — снова произносит она.
Малин спешит к ней, и Зак появляется из дома.
Сигвард Эккевед сидит на стуле, его лицо лишено выражения.
— Смотрите, — говорит Карин, жестом подзывая их к себе.
Под полотенцем светятся не меньше двадцати пятен, окруженных брызгами.
— Преступник пытался смыть кровь. Но я уверена, что именно здесь Тереса получила рану на голове.
— Ты можешь выяснить группу крови или еще что-нибудь? — спрашивает Зак.
— К сожалению, нет, — качает головой Карин. — То, что вы видите, — лишь зыбкие отсветы реальности.
Малин снова сидит на корточках перед Сигвардом Эккеведом.
— У кого мог быть повод прийти сюда?
— У кого?
— Да.
— Не знаю.
— Может быть, вспомните кого-нибудь?
— Нет, к сожалению, нет.
— Никаких мыслей?
— Нет, это мог быть кто угодно.
— Садовник? У вас нет садовника?
— Нет, за садом ухаживаем мы сами, я и жена.
— А бассейн?
— У нас есть человек, который приходит один раз в год, в мае, когда мы заполняем его водой. Но в этом году я сделал все сам. А прошлым летом сюда приходили мастера, красили заново веранду.
В кармане жакета Малин звонит телефон.
— Форс, слушаю.
— Малин? Это Аронссон. Я подготовила подробное досье на Стюре Фолькмана. Доложить по телефону?
— Я сейчас занята. Можем обсудить это через час? В управлении?
— Конечно. А я пока выясню некоторые детали.
Сигвард Эккевед начинает плакать, все его тело сотрясается, и Малин хочет помочь ему, но не знает как. Молча кладет руку на его локоть — и не может сказать, что все будет хорошо, что все образуется.