— Разумеется! — воскликнула Антея. — Я дважды спасла вас от подлого лорда Темплтона, так разве я могу позволить вам страдать из-за… по сути, ерунды?
— Все, что касается вас, я не считаю ерундой. — изрек маркиз, — и поскольку это касается нас обоих, это очень много значит… для меня.
От его доброты стало отрадно на сердце.
— Я поблагодарю вас музыкой… это намного легче.
Она прошла в будуар и села за фортепьяно.
Все еще взволнованная, она со страхом ожидала реакции Гарри, и в ее музыке послышались тревожные, мрачноватые аккорды.
Потом ее мысли перенеслись к маркизу.
Он просил ее играть так же, как вчера.
Если она решила довериться ему и не сомневаться в его помощи, значит, она должна делать то, что он захочет.
Антея думала о маркизе — и чувства ее становились мелодией, наполненной, помимо всего прочего, искренней благодарностью к нему.
«Если его там нет, я с ума сойду», — беспокоилась она.
Но он был в залитой золотыми лучами комнате, и чувствовал себя лучше, чем можно было надеяться.
Музыка сливалась с солнечным светом и молитвой петела к небесам, взывая к Божественной силе, которая уничтожит зло и страх и сделает мир таким прекрасным, каким он и должен быть.
Антея продолжала играть до тех пор, пока не услышала голоса брата и Чарлза Торрингтона, здоровавшихся с маркизом в соседней комнате.
Затем по доносившимся звукам ома определила, что Хайнес принес стулья и усадил гостей напротив маркиза.
Но вот Иглзклиф приказал слуге позвать Антею, и она прекратила играть.
Смущаясь и робея, девушка вышла из будуара, чувствуя на себе хмурый взгляд брата.
Она не смела поднять глаз, но села рядом с ним.
Сердечко готово было выскочить из груди.
— Я вызвал вас, Колнбрук, — сказал маркиз, обращаясь непосредственно к Гарри, — поскольку считаю, что вы должны знать о том, как ваша храбрая сестра спасла мне жизнь.
Гарри молчал, и маркиз продолжал рассказывать;
— Дело в том, что, выступив в субботу вечером под именем мисс Антея Мелдозио, она случайно подслушала, как один из моих гостей, а именно лорд Темплтон, уговаривал Милли заколоть меня во сне.
— Боже мой? — вырвалось у Чарли. Однако маркиз по-прежнему обращался к Гарри.
— Ваша сестра совершенно правильно поступила, рассказав мне об этом. Я с трудом мог поверить в подобный вздор, но тем не менее прекрасно знал, что Темплтон завяз в долгах и единственным шансом для него оставался выигрыш на скачках в дерби. Это вполне реально, если мою лошадь отозвать со скачек, что и произошло бы в случае моей смерти.
Ваша сестра так настойчиво уверяла, что заговор ей не померещился, что я перед тем, как лечь спать, запер комнату на ключ. Мочью действительно кто-то пытался войти.