Неопытному конюху было нелегко удерживать строптивое животное, готовое взвиться на дыбы и лягнуть своих лекарей.
— Не могу я держать этого черта, мистер Хьюсон! Не могу, чтоб он сдох! — вскричал молодой парень.
Отпустив уздцы, он вышел из стойла. Лицо его было бледным, на лбу проступила испарина, он тяжело дышал. Было видно, что он боялся непокорного скакуна.
Открыв дверь конюшни, Неома сказала груму:
— Может быть, я смогу помочь? Старик удивленно посмотрел на нее.
— Ну что вы, мадам, как можно! Вам нельзя здесь находиться. Этот конь очень своенравный.
— Я не боюсь. Я думаю, что справлюсь с ним, — произнесла Неома, подходя к коню.
Грум уже поднял было руки, чтобы преградить ей путь, но вспомнил, что в руках у него горячий компресс.
— Нет, мадам… остановитесь… сюда никак нельзя! — кричал он, но Неома не обращала внимания на его крики. Пройдя в конец стойла, она встала спиной к яслям .
— Ну, что с тобой, мальчик? — спросила она спокойным тоном, так, как обычно разговаривала со своими лошадьми. — Тебя расстроили? Сейчас тебе будет лучше. Потерпи минутку, тебе станет лучше, и ты будешь очень доволен собой.
Сначала конь шевельнул ушами, как будто прислушиваясь к тому, что ему говорят, а затем слегка взбрыкнул в сторону грума.
Неома была уверена, что животное слышит ее. Продолжая успокаивать коня, она подошла поближе и погладила сначала его нос, затем шею.
— Какой же ты красавец! Никогда не поверю, чтобы кто-то, даже Алмаз, был прекраснее тебя! — говорила Неома. Медленно, все еще продолжая ласково похлопывать коня по шее, Неома взяла его под уздцы. В это время грум подошел и аккуратно наложил компресс.
Животное напряглось и, казалось, сейчас встанет на дыбы. Но этого не произошло. Конь стоял смирно и как будто был загипнотизирован нежным голосом Неомы и ее пальцами, медленно ласкавшими его шею. Когда компресс был наложен, Неома отпустила уздцы. Конь по-прежнему был спокоен.
— Ну вот, теперь тебе станет лучше. Ты такой умница, — проговорила она.
Неома хотела поинтересоваться, закончил ли грум с компрессом, как вдруг заметила в дверях конюшни какого-то человека. Присмотревшись, она поняла, что это был маркиз.
— Отлично, Хьюсон, — сказал он. — Ты очень хорошо сделал компресс.
— Я бы не сделал этого, если бы эта леди не помогла мне, милорд.
— Я все видел, — отозвался маркиз. — Спасибо вам, мисс Кинг.
Неоме стало неловко, и, отвернувшись, она опять потрепала скакуна по шее.
— Как его зовут? — спросила она.
— Победоносный, — ответил маркиз, — однако до сих пор он остается непокорным и ничего, кроме хлопот, не доставляет.