Он продолжал:
— Даже если бы я вернулся в Афины, свидетели моих врагов сказали бы одно, а горстка моих друзей и я сам — другое. И как бы присяжные ни проголосовали, всей истины так бы никто и не узнал. И потому я обращаюсь к вам, к афинянам, к афинскому народу: давайте не будем рассчитывать на ложь и на присяжных, которые могут в эту ложь поверить. Давайте поручим решение моей судьбы богам.
Никий замер как громом пораженный. Алкивиад едва не рассмеялся во весь голос. «Не ожидал небось такого, благочестивый ты глупец?»
Вслух же он продолжил:
— Если мы добьемся триумфа здесь, в Сицилии, под моим руководством, то разве это не докажет, что я чист перед небесами? Если мы добьемся триумфа — а мы можем его добиться, и мы добьемся его обязательно — тогда я вернусь в Афины вместе с вами, и пусть тогда эти глупые обвинения забудутся навсегда. Но если мы тут потерпим неудачу… Если мы тут потерпим неудачу, то я клянусь вам, что не покину Сицилию живым, но принесу себя в жертву богам, как плату за все грехи, которые, по их мнению, я совершил. Вот что я предлагаю, как вам, так и богам. Время покажет, что они на это скажут. Но что скажете на это вы, афиняне? Что скажешь ты, афинский народ?
Он принялся ждать решения созванного им Собрания. Долго ждать ему не пришлось. Раздались всевозможные крики: «Да!», «Мы согласны!» и «Алкивиад!» Несколько человек закачали головами и закричали «Нет!» и «Оставить решение Собрания в силе!» Но их было совсем мало, и куда более многочисленные сторонники Алкивиада их перекричали.
Повернувшись к Гераклиду и Никию, Алкивиад поклонился еще раз. Они полагали, что после Алкивиада тоже смогут обратиться к афинским воинам и морякам. Но решение было уже принято. Гераклид выглядел пораженным, Никий — недовольным.
Поклонившись снова, Алкивиад сказал Гераклиду:
— Сообщишь ли ты полису мой ответ, равно как и истинный выбор афинского народа?
Его собеседнику понадобилось две или три попытки, пока он не выдавил из себя:
— Д–да.
— Хорошо, — улыбнулся Алкивиад. — Также сообщи полису, что я надеюсь вернуться в не столь отдаленном будущем.
* * *
Сократ нахлобучил на голову шлем. Если повезет, то бронза и приклеенная подкладка помешают какому‑нибудь сиракузянину размозжить ему череп. Впереди возвышались стены Сиракуз. А афиняне строили вокруг города свою собственную стену, чтобы отрезать его от сельской местности и принудить к сдаче посредством голода. Сиракузяне же только что начали строить контрстену, отходящую от укрепленных стен полиса. Если их стена заблокирует ту, что строят афиняне, то Сиракузы могут и удержаться. Если же гоплиты под руководством Алкивиада сумеют остановить строительство контрстены… Не нужно быть полководцем, чтобы понять, что произойдет тогда.