— Это Лев Попков! — рассмеялась Валентина.
Когда танец закончился, под взрыв хохота и аплодисменты казак вежливо раскланялся и ушел, оставив за собой цепочку следов на свежем снегу.
Они переглянулись, улыбаясь. Впервые в жизни Йенсу показалось, что весь остальной мир потерял всякое значение и остался где-то далеко-далеко. Щеки Валентины горели, она смеялась, когда дверь в музыкальную комнату открылась и вошла мать.
— Ах, — произнесла она сдержанно, когда взгляд ее остановился на Йенсе. — Я не знала, что вы здесь.
— Доброе утро. — Инженер встал со стула и поклонился.
— Йенс пришел справиться о здоровье Валентины, — поспешила пояснить Катя.
— И я ужасно рад, что застал ее в столь прекрасном расположении духа, — улыбнулся он. — Как видно, сказывается хороший уход.
Посмотрев на раскрасневшиеся щеки дочери, женщина объявила:
— К тебе посетитель, дорогая.
— Мама, пожалуйста, скажи ему, что я сейчас занята.
— Не стану я этого говорить. Это капитан Чернов. Он ждет тебя в гостиной.
Валентина замерла.
Йенс ожидал, что она откажет матери. Она ведь пообещала ему. «Он для меня ничего не значит», — говорила она. И все же он заметил мгновенную вспышку в ее темных глазах, когда она решила нарушить обещание.
— Какая приятная неожиданность, — бесстрастно произнесла Валентина и направилась к двери. — Благодарю за ананас, — обронила она напоследок.
18
Темные параллельные гармонии.
В музыке. В жизни. Валентина чувствовала их на кончиках пальцев, в потайных уголках сердца. Дрожащие звуки, которые не могли существовать друг без друга и в то же время отталкивались друг от друга в разные стороны. Она сидела в гостиной на краешке кресла, и щеки ее болели от необходимости сохранять на лице улыбку. Да, капитан. Нет, капитан. Как интересно, капитан. Это поразительно. Как вы проницательны.
Как смеете вы вторгаться в мою жизнь?
Перед глазами у нее стояло лицо Йенса, выражение, появившееся, когда в музыкальную комнату с известием о прибытии капитана Чернова вошла мать. В нем не было гармонии. Ни параллельной, ни какой-либо иной. Только темнота. Его широкие плечи подались назад, он отшатнулся от нее, как будто вид ее сделался ему противен и стал раздражать. Резкий аккорд невпопад. Она изо всех сил сжала пальцы на юбке, чуть не прорвав тонкую ткань.
— Что с вами? Вам плохо?
Выражение заботы на миловидном лице капитана не избавило Валентину от мучительных мыслей.
— Нет-нет, мне уже значительно лучше. Благодарю вас.
— Чрезвычайно рад это слышать. Знаете, я заволновался, когда…
— Со мной уже все хорошо.
— Я очень рад.