— Да.
То, как он произнес это короткое слово, заставило Валентину насторожиться.
— Что-то не так?
— Нет, ничего особенного.
Она заметила, как в его глазах промелькнула усталость, точно он вдруг вспомнил, что на широких плечах его лежит какой-то тяжкий груз, вспомнил, что он обязан оправдывать какие-то ожидания.
— У вас, наверное, очень ответственная работа, да? — пробормотала она. — Верно, тяжело так каждый день.
— Вы почувствуете то же самое, когда станете санитаркой.
— Поскорее бы.
Это наконец-то заставило его улыбнуться.
— Очень хочется увидеть вас в форме.
Она рассмеялась, но все же почувствовала какую-то заминку, как узелок на швейной нитке.
— Во всяком случае, спасибо за то, что спасли меня от жуткой участи. Я бы умерла от скуки, если бы мне пришлось целый день любоваться на то, как взрослые мужчины играют с мечами.
— Со шпагами. Не с мечами.
Она пожала плечами.
— И то, и то — скука.
— А туннели не скука?
— Нет, туннели не скука. Они приносят пользу.
Он отошел от нее на один короткий шаг.
— Валентина.
Ее сердце замерло. Она ждала продолжения.
— Валентина, о чем тот гусар хотел поговорить с вашим отцом?
— Капитан Чернов?
— Да, капитан Чернов.
— Он для меня ничего не значит. Забудьте о нем.
Она повела в морозном воздухе рукой, как будто стряхивая любые воспоминания о Чернове с кончиков пальцев. Над ними не было видно ни звезд, ни луны, на которые можно было бы поднять взгляд.
— Нетрудно догадаться, о чем, вернее о ком, он хотел поговорить. О вас.
— Для меня он ничего не значит, — снова сказала она, на этот раз с бóльшим убеждением, и сделала шаг вперед. — Мне до капитана Чернова нет никакого дела. И никогда не будет.
Он поднял руку, нежно взял Валентину за подбородок и немного повернул ее лицо, так, чтобы на него падал свет висевшей над дверью лампы.
— Обещаете?
— Обещаю.
— Ловлю вас на слове.
Последовавшую тишину нарушило урчание автомобильного мотора и шуршание гравия под колесами. Как некстати вернулся отец!
— Валентина, — тихо промолвил Йенс, отпуская ее подбородок, — никому не позволяйте устраивать за вас вашу жизнь.
Хлопнула дверца машины, и министр широкими шагами направился к ним. Валентина заметила, что сидевший на водительском месте шофер пристально смотрит на нее, но сделала вид, что не видит его, и отвела взгляд.
— Добрый вечер. — Йенс вежливо поклонился ее отцу.
Тот ответил коротким кивком. Генерал Иванов в своей пушистой шубе был похож на медведя, забирающегося в берлогу, когда, удовлетворенно ворча, отпер дверь.
— Валентина, ступай в дом. Побыстрее, пожалуйста. Мне нужно поговорить с тобой.