Слой грязи покрывал меня с головы до ног, все тело болело, и я был слишком измучен, чтобы жаловаться. Не сняв ботинок и грязной одежды, я повалился на матрас в своем номере и погрузился в глубокий сон.
Я проснулся через несколько часов, когда солнце уже вовсю сияло над Кебра-Менгистом. Спина и ноги у меня по-прежнему болели, и я понимал, что нужно дать своему телу отдых. Самсона в его номере не было, и я принялся бродить по покрытым грязью улицам в поисках какого-нибудь развлечения.
Наслушавшись восторженных рассказов Самсона и зная, что на картах город обозначен жирной точкой, я возлагал большие надежды на Кебра-Менгист. Двухминутной прогулки оказалось достаточно, чтобы мои иллюзии полностью рассеялись. Здесь не было ни электричества, ни водопровода. В городе отсутствовали бензоколонки и асфальтовые мостовые. У большинства домов были облупленные стены и крыши из гофрированного железа, проржавевшие насквозь и дырявые. Единственным местом, где можно было перекусить, оказался бар, в котором проститутки уже приступили к отлову клиентов. Я устроился на веранде, попросил принести что-нибудь поесть и пытался отогнать мух от своего лица.
Подобно многим эфиопским городам, Кебра-Менгист жил лишь сегодняшним днем. Никто не задумывался, что будет через несколько недель или лет. Люди напрягали все силы, чтобы справиться с настоящим. Единственное, в чем они были уверены, — это то, что жизнь будет становиться все хуже. Улицы кишели людьми, многие из которых переходили из одного места в другое, предлагая на продажу какой-то один предмет. Одна женщина держала в руке помятое яблоко, другие пытались продать початок кукурузы, старую покрышку, брусок мыла, корзину, несколько яиц. Мальчишки катили по грязным ухабам улиц самодельные тележки, ища случайного заработка.
В нескольких шагах от того места, где я сидел, корова лизала выброшенный автомобильный двигатель. Рядом стояли козы в надежде найти несуществующие съедобные отбросы. Везде были нищие в лохмотьях — слепые, хромые или изуродованные проказой.
Я сидел, отгоняя мух и прихлебывая чай, и размышлял, что могло случиться с Самсоном. Наверное, он улизнул, чтобы повидаться с семьей, или торопился посетить церковь.
Затем я заметил вдалеке хорошо одетого человека, направлявшегося к центру города. Каждую минуту он останавливался, чтобы поприветствовать старого знакомого; они хлопали друг друга по плечам, целовались и одобрительно кивали. Казалось, он знал абсолютно всех. Он шел пружинистым шагом, с высоко поднятой головой. Наибольшее удивление, однако, вызывал его наряд. Мужчина был одет в светло-зеленый костюм-тройку, а на его шее красовался алый галстук Я прищурился, пытаясь получше разглядеть приближающегося человека. С каждым его шагом он казался мне все более знакомым. Это был Самсон.