— Дорогой товарищ Сталин, посылайте нас хоть в огонь! Задание партии выполним, чего бы это ни стоило!
Сталин терпеливо слушал все это и посмеивался в усы. Тут грянула музыка. Тухачевский с Ольгой Чкаловой начали вальсировать. А Валерия наш водитель Черкашин по совету Сталина повез домой. Затем состоялся прием героев в Кремле. Сталин поднял тост за Чкалова, природного самородка, равного которому нет не только в нашей стране, но и во всем мире. Затем подошел с бокалом вина к счастливой паре и сказал Ольге:
— Вы думаете, я Валерия и его коллег послал на опасный перелет, как отчаянных, бесшабашных смельчаков? Нет. Я их, наоборот, сдерживал от ненужного риска.
Это так. Через некоторое время Чкалов сидел в кабине нового поликарповского самолета И-180, готовясь его испытать. Сталин каким-то чудом проведал, что самолет потерпит аварию, и послал на аэродром гонца с приказом отставить полет. Чкалов долго возмущался, но все же покинул кабину. А когда всё-таки разбился во время следующих испытаний, Сталин был вне себя. Спросил знаменитого летчика Байдукова:
— Что же теперь делать с этим крестоносцем? Какое ваше мнение о Поликарпове как человеке и конструкторе?
Уже пожилой Поликарпов по старинке носил на груди крест и ходил в Елоховский собор молиться, усердно отбивая поклоны перед угодниками. Однако это ему почему-то не всегда помогало в работе. Сталин ждал ответа. И Байдукову пришлось объяснять, что талантливый конструктор не верит в технические тонкости русского ума. Это спасло Поликарпова от ареста, но не избавило от неминуемой расправы ретивых коллег. Тогда на очередном совещании его спас уже сам Сталин.
Может показаться странным, что даже в авиации Сталин являлся авторитетом. Вот подтверждение того же Байдукова:
— Сталин имел большие познания в техническом оснащении самолетов. Бывало, соберет профессуру поодиночке, разберется во всех тонкостях. Потом на совещании как начнет пулять тончайшими вопросами — мы все рты поразеваем от удивления.
Думаю, здесь также уместно хотя бы краткое признание Героя Советского Союза М. М. Громова:
— Сталин сделал поворот в моей жизни. Это был деятель большого государственного диапазона, жесткий, хитрый, умный. Имел свойство магически действовать на должностных лиц, вдохновлять их на героические подвиги. Сталин был руководителем, не терпящим в работе шаблонов, обмана, общих фраз, карьеризма и подхалимства. Надо сказать, что мы были безудержными авиационными фанатиками. Удали много, а знаний — мало. Он заставил нас всех мыслить глубоко, нередко предлагал нам посмотреть, что делается в авиации на Западе. Мы побывали в Германии, Америке. Все интересное, полезное у Гитлера мы повидали и доложили Сталину. Он предложил мне такую высокую должность в авиации, что я чуть не свалился со стула. Мы договорились о должности начальника Летного института, а затем — командующего воздушной армией.