— Я!
— Тут ещё один глухой попался — объясни ему, как ко мне обращаться.
— Есть!
— Я духовная особа — и мирянам запрещено меня касаться! — в безуспешной надежде остановить живой таран возопил святоша. Но его выдали глаза — слишком равнодушный и цепкий взгляд.
Малыш подскакивает к нему… Ну вот! И в руках святоши как по волшебству появляется длинный кинжал. По тому, как он его держит, по тому, как он перетек в стойку… понятно, что владеет он им явно не хуже, чем молитвой. Левой рукой он вытаскивает медальон и уже слегка презрительно бросает:
— Орден Света…
Малыш тормозит и беспомощно оглядывается на меня в растерянности. О, про этих — я слышал. Хороший персонаж нужный …информированный.
— Малыш — назад! — командую я.
В глазах орденца появляется презрение и явное превосходство на морде. Тут о его «конторе» знают все, и никто в здравом уме не станет с ним связываться. Ибо последствия будут весьма и весьма жестокими.
Ну-ну... Я поворачиваю голову налево и негромко командую:
— Отче, тут грешник — по твоему профилю. Только помни — он ещё должен успеть покаяться.
— Непременно…
Пройдя сквозь расступившуюся толпу, Отче подходит к орденцу:
— Брось нож и покайся, сын мой…
Вот это — класс!!! Настолько ошарашенной морды я давно не видел. Я отвернулся, ладно они оба там — духовного звания и без меня разберутся. И почему-то я уверен, что Симеон гораздо святее и быстрее докажет большую святость тазера над кинжалом.
Пока наше внимание было занято орденцем, местный сеньор несколько пришел в себя, и даже успел слегка отряхнуться. Я махнул рукой, и Малыш принес мне кресло, в котором до этого сидел местный. Я вальяжно уселся и даже устало вытянул ноги. «Этот» естественно остался стоять, катая желваки недовольства.
— Итак, что здесь происходит? — абсолютно нейтральным тоном повторяю я вопрос, для дворянина, смотря при этом на него как на пустое место.
— Суд. Здесь происходит суд сеньора! И я в своем праве!
— Ты забыл добавить — «Ваше Сиятельство», — презрительно добавил я. — Ещё раз забудешь… и я напомню. Только тебе об этом будет очень больно вспоминать. Понял?
— Да …Ваше Сиятельство.
Эк, его колбасит. Так «опустили» при всех. Мужика аж потряхивает ненависти, но в глубине глаз он прячет страх. Я не только вижу, я ощущаю его — четко, как эмоцию у снука. Только вспомнил их, как они тут как тут — сели рядом и излучают радость и желание что-то сделать для меня.
«Сидеть»,— мысленно скомандовал я, и эта парочка почти синхронно уселась по сторонам, очень недоверчиво поглядывая на всех. Они были готовы рвать любого, кто может угрожать мне. Народ весьма почтительно смотрел на них. Командовать напрямую «собачками» — тут почти никто не мог. Для этого использовали «Погонщиков» и вот уже через них — передавали приказ. Так что для местных это было маленьким чудом. Снуков можно сравнить с земными тиграми — вроде и знакомое животное, но как не корми, если что — порвет, и даже не поморщится. Дикое и опасное животное.