Представь, что мы в темноте наощупь, спина к спине
Мы Не
боимся, живем, ощущаем себя ломающимися вовне,
Нас нет.
Нас скручивает в узлы, перегибает, швыряет в стон
На восемь чужих сторон
Света. Мы — календарь, и планеты диск у ног неприлично мал.
Мы образуем
Свастику Локапал.
Ты сочетаешь запад и юг, внутри у тебя горит, ты — Огонь.
Агни, подставь ладонь.
Ты — жар, пожиратель жертв, погребальный костер, свеча
И любой очаг.
Помощник лекаря и палача, ухмылки свои вплавляешь в сетчатку
Печатями сургуча.
Искры кожи по коже, толчками огонь твой выбивает грудной комок
Сквозь кровоток.
Искра безумия, жажды и боли, любовь и жестокость, соблазн и порок
Только один глоток.
Ты пахнешь животным расплавленным жаром, плотью паленой, вином,
Воском и молоком.
Ты чудовищно ласков и нежно жесток со всеми, к кому ты влеком
И с кем ты знаком.
И холодно, холодно, лихорадит, так не хватает тебе простого тепла,
Лишь зола и смола.
И тесно, так тесно в клетке грудной, биться, сжигая всех, не желая зла.
И мысли в узлах.
И жирным пеплом, кляксами сажи очередного выжженного тобой моста
Пятнается береста…
На ней, извиваясь, танцуют тени от свастики мира — ломаного креста.
И строчки лижутся, извиваясь, катаясь в золе, по углям, в каждом словечке,
Как леопарды в течке…
И близится вечер…
Бесстыдная искренность слов бросает тебя из аскетизма в беспечность,
От страсти до боли, от радости к смерти, из порядка в случайность.
Ты — вечно третья крайность.
Тебя упрекают в жестокости к ближним, но ближних нет — на всех один ритуал,
Ведь ты — театрал.
И все они — на ладонях, все те, кого когда-либо помнил, любил, избегал и прощал…
Твой жизненный опыт, раскрытый потенциал
На изломе Свастики Локапал.
Я же — дело другое, я Ветер, меня не волнуют люди и небеса,
Одни чудеса.
Но когда я мечусь, то горе тому, кто смело поднимет ко мне глаза
И подставит мне паруса.
Ваю, шестая сила Трехмирья, сметающий всех на пути, остужающий вены.
Тот, кто дышит Вселенной.
Меня не удержат ни сети, ни стены, гоню океанскую белую пену