Оказавшись за воротами Вышгорода, легконогая девушка быстро сбежала вниз с высокого холма и устремилась прочь от пыльной дороги в сторону леса. В это утро она была так счастлива, что хотела кричать от радости, и, подпевая шаловливому ветру, весело бежала среди молодой поросли по росистому лугу. Не сбавляя шага, девушка птицей слетела по тропинке, круто спускавшейся к маленькой речушке, перешла брод и оказалась на опушке леса, залитого утренним светом и веселым шумом. Деревья приветливо шелестели своими говорливыми листами, птицы заливисто перебивали друг друга разноголосьем, а пушистые пчелы уютно жужжали, спеша на луг за медовой добычей.
Захлебываясь от радостного волнения, Купава влетела в маленькую избушку, приютившуюся на берегу лесной речки:
— Ласушка, милая, Ярок ходить начал! Сегодня утром без моей помощи прошелся по горнице! Спасибо тебе, поклон до земли, всю жизнь молиться за тебя буду!
— Не шуми, Купавка… Сама ты брата на ноги поставила, сама и дальше лечить будешь. Дар твой с каждым днем сильней и сильней становится. Воды и травы тебе подчинились, так при чем же здесь я… — усмехнулась лесная ведунья.
— Но если бы не ты, откуда бы мне открылись эти знания? Потому и поклон тебе за добро твое, Ласушка, — не унималась разгоряченная от бега девушка. — А это от моей матушки гостинцы тебе. Не откажись принять их.
— За гостинцы спасибо, — кивнула головой Ласа. — Положи их на стол и сядь возле меня, отдышись.
Купава согласно присела возле ведуньи, хотя от радости ей хотелось летать и петь, словно птице в поднебесье.
— Смотрю — возраст твой подходит. Скоро родители жениха подыскивать начнут, — окинула любимицу пристальным взглядом ворожея.
Слегка зарумянившись, девушка смущенно отмахнулась:
— Я про эти глупости даже думать не хочу! С женихом только забот прибавится, а мне еще Яроку помочь надо. Чтобы отец с матушкой не грустили, глядя на него.
— Если малец на ноги встал и пошел, значит, дальше сам выдюжит. Такое уже с Ярославом было, сыном князя Владимира.
— Ты про новгородского князя говоришь? Неужто и он так же хворал? — встрепенулась Купава.
— Пластом лежал лет до десяти, оттого и хромота осталась. А твой брат уже сейчас здоровье возвращать начал. Похоже, отмолили отцы грех тяжкий за смерть князя Ярополка, — задумчиво покачала головой ведунья. — Но про то особый разговор когда-нибудь будет. А сейчас тебе пора пришла о себе помыслить. Не приметила уже кого, кто полюбиться может?
— Я скучаю без Глеба, князя муромского… Он ведь может стать моим суженым? — с робкой надеждой спросила девушка.