Бедная моя… Пока ты бредишь, я не буду говорить тебе правду – правду о том, что Алькаол вот-вот падет, и мы уже не вернемся туда. Никогда. Мы останемся здесь.
Прости.
Прости, что завтра я открою тебе секрет: я не уйду от Рагхана, не оставлю его. Я просто сам себе дал слово.
Сайибик как-то сказала мне: «Во взрослой жизни так часто приходится делать кому-то больно… Привыкай, если хочешь быть сильным».
- Вы чего так долго? – встретил их Ругдур. – Мы уже начали переживать. Что с вами было? Почему ты ранен?
- Долго объяснять, - устало проговорил Сильфарин. – А рана… - Он осмотрел себя. – Пустяк. Царапина.
- Ничего себе царапина! – возмутился Ругдур. – Ну, смотри мне: как остальные вернутся, все расскажешь.
Улдис сидел у костра, шевеля дрова, и поддакивал старому другу. Княжна Реаглинская поспешила к вернувшимся спутникам, чтобы помочь им с Тайшей: вид у названной матери Сильфарина был совсем нездоровый.
- Что-то серьезное? – обеспокоенно спросил Сильфарин.
Люсмия легко похлопала Тайшу по лицу и с теплой улыбкой сообщила:
- Бояться нечего. Просто она в… подавленном состоянии.
- Ничего, ничего, значит, к вечеру придет в себя! – Сильфарин приобнял Тайшу за плечи и усадил на сухое бревно.
Люсмия не отходила от них.
- Дай взгляну на твою рану. – Не дожидаясь согласия, княжна приподняла его руку и осмотрела бок. – Ничего страшного. Сейчас перевяжем, только придется разрезать твою одежду. Плащ не снимай! Простудишься – хуже будет.
Пока Люсмия занималась перевязкой, Сильфарин оглядел лагерь.
- А где Сайибик и своны?
Ругдур с Улдисом беспокойно переглянулись.
- Ну, Норах и Шагхара отправились поохотиться, - начал сатир. – А вот Великая…
Рельм с мрачным видом кивнул себе за спину.
- Там она где-то. Беседует с каким-то странным… эээ… мужчиной.
- С каким это еще?
- Сам увидишь, - буркнул Ругдур. – Он, кажется, от нас уходить никуда не собирается.
- Разумеется, друг мой…
Сильфарин вздрогнул, к неудовольствию Люсмии: этот… рельм так неожиданно появился из-за спины Ругдура, словно до этого умело прятался за ним от юноши. И притом его не видели ни Улдис, ни княжна, ни Галлу, судя по их изумлению… Да и рельм ли это?
Нет. Точка на подбородке была бордовой, а не черной. А значит – вумиан. Да, когда-то давно Тайша говорила маленькому Сильфарину, что вумианы тоже стареют, только очень, очень медленно. Впрочем, незнакомец не выглядел старым. Просто сначала Сильфарина сбила с толку его хрупкая, сгорбленная фигура – да еще длинные седые волосы и тяжелый взгляд.
Глубокий такой взгляд, пронзающий насквозь…