Галлу смело взглянула ей в глаза.
- Я понимаю, что тебе было очень тяжело перенести боль утраты. – Голос девушки дрожал. – Да, мой вождь отчасти виновен в смерти твоего возлюбленного, но… лишенная любимого мужчины, почему ты не подумала о том, что и Рагхан может быть любим? Убиваясь своим горем, почему ты не допускала мысли, что, возможно, другую убьешь?
Люсмия порывисто наклонилась и прижалась губами к ладони Галлу.
- Клянусь тебе, моя милая! Я не хотела, не хотела сделать тебе больно! Я не должна была поднимать руку на Рагхана, и мне нет оправдания. Но, пожалуйста, прости…
- Обними меня, Люсмия, - едва слышно попросила вдруг Галлу. – Обними, мне так одиноко! Так холодно…
Нежные пальцы погладили раненую по лицу, поправили пряди темно-каштановых волос… Теплые руки обхватили Галлу за плечи, лаская, успокаивая, укачивая, как ребенка. Люсмия чуть приподняла хрупкий стан девушки, прижала к своей груди, и два женских сердца забились совсем рядом. Галлу видела прямо перед собой, очень близко, доброе, милое лицо, уже такое родное… И все-таки никогда еще Люсмия не казалась ей такой красивой, как теперь. Только вот черты ее становились все мутнее и поплыли перед взором: просто слезы застилали глаза. Слезы катились по лицу, унося с собой боль, облегчая муки ноющего сердца. Душа согрелась. Но тоска, засевшая в ней ледяной иглой, никуда не исчезла.
- Я знаю: ты будешь счастливее меня, - шепнула княжна.
Проснувшись посреди ночи, Сильфарин подошел к женщинам, чтобы узнать о самочувствии Галлу.
- Мне гораздо лучше, спасибо, - улыбнулась раненая. – Благодаря Люсмии.
- Да ты прямо чудо, госпожа моя! – усмехнулся молодой человек, положив руку на плечо княжны.
Та ответила, не глядя на него:
- Просто моя кормилица была лучшей знахаркой в городе.
- Ясно… Повезло нам с тобой. – Он явно старался извиниться за то, что резко обошелся с Люсмией этим вечером.
- Что мы теперь будем делать, сын Рунна? – спросила Галлу твердо.
- Мы? – Он поднял брови. – Прежде всего, ты будешь поправляться. Верно, княжна? А мы тут пока…
- Что мы будем делать, Сильфарин? – настойчивее повторила Галлу. – Ты говорил, что поможешь Рагхану… Так что?
Люсмия тоже выжидающе взглянула на юношу. Ну и ну! Кажется, после случившегося эта отчаянная молодая женщина резко поменяла свое отношение к вождю людей – и все из-за «младшей сестренки».
Сильфарин посмотрел на огни ночного Балгуша и решительно сжал кулаки. Что ж, битва начинается по-настоящему… Его губы тронула легкая, но довольная улыбка, и, мысленно обозвав самого себя упрямым безумцем, он ответил: