— Прошу прощения.
Марианна подняла глаза — и сердце ее ухнуло в пустоту, а затем, встрепенувшись, забилось частыми, болезненными толчками. Простые серые брюки Хадсона обтягивали бедра так, что ни одна женщина не удержалась бы от искушения взглянуть на него дважды, а шелковая рубашка подчеркивала могучие мускулы. Он был холоден, спокоен и опасен — страшно опасен. И еще потрясающе красив.
— Ты… ты рано поднялся. — Сердце Марианны билось так, что она едва слышала собственный жалкий лепет. Она-то думала, что больше его не увидит!
— Ты тоже. — Улыбнувшись, он указал в сторону столика на двоих: — Давай присядем, и я закажу еще сока. Это, кажется, была папайя? — спросил он, приглядываясь к луже на полу.
— Да, но не нужно. Я хотела сказать, я могу сама…
— Иди садись, Анни, — терпеливо повторил он.
Марианна пошла и села — это было легче, чем пускаться в спор. Но дело даже не в этом: злясь на себя и презирая свою слабость, она все же не могла отказаться от последнего свидания. Хоть и понимала, что совершает ошибку. Лучше бы им расстаться навсегда. Если сейчас он будет мил и ласков с ней, она не удержится и, разрыдавшись, расскажет ему всю правду.
Нет! Даже думать об этом нельзя!
Не успел Хадсон сесть, как к нему подошла служащая отеля и что-то тихо сказала.
— Посыльный отнес твой багаж вниз, как ты и просила, — сообщил Хадсон, обернувшись к Марианне.
— Вот как? — удивилась она. Неужели служащая подошла к нему только затем, чтобы об этом сообщить? И почему Хадсон беспокоится о ее вещах?
— И сейчас все твои чемоданы покоятся у меня в багажнике, — как ни в чем не бывало добавил Хадсон, помешивая кофе.
— Что? — Нет, она, должно быть, ослышалась! — Что ты сказал?
— Твои чемоданы — в багажнике моего «рейнджровера». — Он сделал глоток и восхищенно покрутил головой. — Давненько я не пил такого кофе!
— Хадсон! — Как ни старалась Марианна не повышать голос, ей это не удалось.
— Да? — Он поднял глаза — взгляд их был тверд как сталь.
— Если не ошибаюсь… — она набрала воздуху в грудь и заговорила почти спокойно, — если не ошибаюсь, ты только что сказал, что мои вещи лежат в твоей машине?
— Ну, если быть точным, машина не моя, а нанятая, — поправил Хадсон. — Дороги здесь не везде хороши, и я подумал, что для загородных прогулок больше подходит «рейнджровер». Но, если ты предпочитаешь…
— Я предпочитаю… — Марианна снова поглубже вдохнула, но на этот раз дыхательная зарядка ей не помогла: голос все равно сорвался на визг, — я предпочитаю узнать, что, черт возьми, происходит! Почему мои чемоданы у тебя в машине? Кто приказал их туда положить? Уж разумеется, не я! Мне сейчас уезжать.