— Спасибо. А когда придет чек?
— О, очень скоро, — заверила я.
— Отлично. Спасибо еще раз. До свидания.
— До свидания. — Я сделала несколько шагов по дорожке, но тут, прежде чем успела закрыться дверь, обернулась и взглянула в глаза Джимми. — Гм, а вы сами не были за рулем двадцать седьмого числа?
— Я? Нет. Я в Сан-Франциско был, — просто ответил он.
— Ладно. Спасибо.
Отойдя на приличное расстояние — меня уже нельзя было увидеть из окон, — я с облегчением вздохнула:
— Цель близка.
Что теперь?
Вернуться в мотель. Осмыслить собранные сведения.
Всего два километра до Фэрвью, а там уж рукой подать до горы Потная Спина.
Да, пойду обратно пешком, пусть мысли покипят, как ром в чайнике.
Дорога, деревья, бесконечные горы.
Они прекрасны, действительно прекрасны.
Неудивительно, пап, что ты нашел здесь убежище.
Сегодня в небе темно от перелетных гусей — летят и летят, стая за стаей. Их тысячи. Куда они? В Мексику? Еще дальше на юг? Если бы ты видел то, что вижу сейчас я! Зеленовато-голубое небо, солнце склоняется за горы, в лощинах собирается туман.
Ты ради этого приехал сюда, отец? Ради этой красоты, которой не найдешь в Гаване? Или была еще какая-то причина?
В предместье Фэрвью я достала карту и отыскала на ней Эшли-стрит. Прошла еще примерно километр и оказалась у сгоревшего винного магазина. Дорожный знак, разумеется, успели поставить на место. В нескольких метрах от него высятся деревья. На одном из них повреждена кора, вполне вероятно, что ее недавно содрала машина. Я присмотрелась, встав так, чтобы не загораживать солнце. На стволе разглядела чешуйки серой краски. Послюнив палец, собрала их на ладонь.
В отчете станции техобслуживания сказано, что миссис Купер ехала на кремовом «мерседесе-бенц».
За полгода кремовая, да и другая краска могла приобрести серый оттенок.
Я уселась на лежащий рядом поваленный ствол.
Небо на глазах меняло цвет, по мере того как солнце исчезало за горной грядой.
Подымайся. Пора в обратный путь.
Дорога к городу довольно долго шла по прямой с небольшим уклоном. Я поймала себя на том, что обдумываю слова Эстебана. Не так давно эта дорога принадлежала Мексике, как Малекон в Гаване — Испании.
Теперь верится с трудом. Все накрепко об этом забыли.
Здесь, в отличие от Малекона, уже почти никто пешком не ходит. Машины, проезжая мимо меня, сбавляли скорость, люди пялились в окна. Кто это там пешком? Что ей тут надо? Ничего хорошего, будь я…
— Мария! Мария, это ты?
Я оглянулась: пикап «тойота», в кузове несколько мексиканцев.
— Мы знакомы?..
— Это же я! — удивился Пако — я не узнала его, перемазанного какой-то сажей.