Макс усмехнулся.
– Умеешь ты создавать проблемы, Олег. Почему тебе не задействовать мнемотехников Ордена, раз уж командор Хантер в курсе твоих изысканий? Приор Глеб наверняка поддержит подобное исследование.
– Ты ничего не понимаешь, Макс! Безусловно, исследователи Ордена заинтересованы в разгадке тайны скоргиума, но после Большой Зачистки, войны с техносом, эпидемии группировка практически обескровлена. Я говорил с Хантером, он просил подождать либо действовать своими силами. Сейчас нет достаточного количества бойцов и мнемотехников для проведения столь сложной операции на вражеской территории.
– Чем дальше, тем интереснее. Ты продолжай, я слушаю. И заодно поясни, почему вдруг Пустошь стала для Ордена «вражеской территорией»? Уж не из-за моей ли строящейся базы?
– Пустошь здесь ни при чем. Я полез в тоннели техноса от безысходности. На самом деле наиболее доступное для исследования вкрапление находится в Новосибирской зоне отчужденных пространств! Мне тут удалось раздобыть очень интересные данные одного секретного спутникового сканирования! – Шелест задействовал мью-фон, и в воздухе сформировалось трехмерное изображение. – Вот тут, – он указал приблизительную точку, расположенную в нескольких километрах от зоны тамбура, – по данным спутникового сканирования, залежи скоргиума расположены на глубине всего ста пятидесяти метров!
Макс внимательно изучил карту.
– Окрестности Академгородка?
– Да. Неисследованная часть бункерной зоны. Чуть глубже в центре сети тектонических трещин – вкрапление скоргиума.
– Шелест, ты, видимо, спятил. Неисследованные бункера – места совершенно гиблые. Схемы подземелий никто не знает. Сплошная аномалия, можешь поверить моей интуиции. Подступы контролируют боевики Ковчега, кроме того, там сейчас полно всякого сброда, – сам ведь знаешь, как только контроль группировок над территориями ослабел, в отчужденные пространства начали проникать группы неимплантированных сталкеров. В основном они работают на корпорации.
– Я знаю, Макс. Именно поэтому и обратился к тебе. Вряд ли кому-то еще под силу проникнуть в недра разрушенных бункерных зон.
– Не понимаю, с какой стати я должен идти на такой риск? У меня нет мотивации.
– Есть, – упрямо заявил Шелест.
– Ну, слушаю, – нахмурился Макс.
– Хистер. Разве ты не поклялся ему отомстить?
– Не вижу связи.
– А ты на карту взгляни. Подземелья, которые соединяются с тектоническими трещинами, построены еще в прошлом веке. Через эти заброшенные коммуникации можно добраться до действующих бункеров Академгородка. Вот тут, – палец Шелеста прочертил прямую линию, – по моим сведениям, располагается древний железнодорожный тоннель, ведущий в самое сердце ковчеговских укреплений.