Он кончил, и слово для сообщения попросил однорукий человек в военной форме без знаков различия. Его красивое, суровое лицо показалось знакомым Ярунину. Он вспомнил — этот человек, учитель, муж Тони, назначен теперь зав- гороно. Он доложил собравшимся, в каких школах начинается учебный год, просил председателей колхозов помнить о заготовке дров для школ на зиму.
Заседание горкома кончилось, и председатели колхозов медленно выходили из землянки. Подполковник задержался, он продолжал сидеть, вслушиваясь в разговоры людей, вглядываясь в их лица. На участке армии, бок о бок с действующими частями её, люди мирного труда уже заняты созидательной работой, они налаживают мирную советскую жизнь, ради которой борется Красная Армия.
Он встал, протиснулся к окружённому людьми Конохову.
— Ты ко мне? — спросил Конохов, протягивая ему руку, и, поняв, что подполковник хочет говорить с ним с глазу на глаз, предложил: — Выйдем?
Они вышли из землянки; на улице женщины хлопотали у огня над большим котлом.
— Гость у нас к обеду, — крикнул Конохов женщинам.
— Знаем, — отозвалась пожилая женщина, вытерев рукой лоб, и улыбнулась, — постараемся. Не краснеть же...
Конохов хромал — одна нога его после ранения была сильно укорочена.
Выглянувшее солнце расцветило нескошенную пожухлую траву. Всматриваясь туда, где за густым сосновым бором, за неподнятой землёй, за сожжёнными деревьями, за линией фронта, лежал занятый врагом город Ржев, Конохов, взяв Ярунина за руку повыше локтя и крепко сдавив ее, спросил:
— Скоро ли?
— Скоро, — ответил Ярунин, глядя в пёстрое от весёлых рябинок и жёлтых веснушек лицо Конохов а, правильно поняв его вопрос, — скоро погоним их из Ржева.
На Конохове — командирская гимнастёрка, маленький пистолет на ремне, на плечи накинута телогрейка. Он был одним из секретарей горкома. В партизанских боях Конохова тяжело ранило, его вывезли на самолёте, и теперь после госпиталя он временно возглавлял горком.
— У меня к тебе дело, — начал подполковник,— в Ржеве в лагере заключённых действует подпольная группа.
Конохов заинтересованно поднял лицо.
— Замечательно, замечательно,— сказал он.
Подполковник поделился с Коноховым своими соображениями. Немцы, очевидно, будут держать лагерь в Ржеве до последнего дня, потому что им нужны рабочие руки, а перед отступлением они постараются угнать или уничтожить заключённых.
— Хотел с тобой посоветоваться, — говорил подполковник, — мне кажется, партизаны могут помочь им.
Конохов кивнул одобрительно головой.
— Наши все там,— сказал он задумчиво, махнув рукой в направлении города.— Здесь собрались только покалеченные, те, кто вышел из строя, — сказал он спокойно, без всякой горечи.— Трудно там сейчас работать. Ты ведь сам знаешь. Каратели, гестапо шарят повсюду. Фашисты бросили отборные дивизии против партизан. Значит, говоришь, и в лагере заключённых действуют подпольщики. Это хорошо.