Прогремел второй выстрел, и ночь снова заохала в берегах, застонала, заголосила...
Потом на землю свалилась нестерпимая тишина...
ГЛАВА ПЕРВАЯ
I
Сидевший за рулем милицейской "Волги" пожилой, дослуживавший до пенсии водитель повернул руль, и машина закачалась на мягкой грунтовой дороге.
Подполковник милиции Коваль рассеянно смотрел на красочный пейзаж. С высокого нагорья по сосновому бору и дубняку дорога спускалась в глубокую долину, где протекала Рось. Речку за холмами не было видно, но по извивам леса - вплоть до размытого горизонта - Коваль угадывал ее, вилявшую в крутых берегах.
В открытые окна машины врывался теплый ветерок, от долины, разрисованной сине-зелеными полосами леса, веяло глубоким спокойствием, мешавшим думать об убийстве, крови, страданиях и слезах. Отрешенное настроение у подполковника усиливалось тем, что о трагедии над Росью он знал очень мало, а скупые сведения оперативной сводки начальнику областного управления почти ничего не добавляли к загадочному происшествию.
Ему казалось, что он все еще в просторном кабинете полковника Непийводы: длинные ряды стульев у стен, широкий полированный стол, блестевший на солнце, тяжелый сейф в углу - старый и порыжевший.
Полковник вызвал сразу после обеда.
- Как с отдыхом, Дмитрий Иванович? В какой санаторий собираетесь?
По лицу Непийводы Коваль понял: тот звонил в медслужбу и знает, что ни в какой санаторий он не едет.
- Куда-нибудь на речку, Василий Иосипович. В село. Где, как писал поэт, - "садок вишневый коло хати, хрущi над вишнями гудуть...".
- Пора майских жуков прошла, Дмитрий Иванович... А сад у вас и в Киеве есть...
- В отпуск хочется подальше от города, Василий Иосипович.
- Не на Ворсклу ли? - улыбнулся полковник.
Разговор служебный и вроде бы товарищеский. Но Дмитрий Иванович понимал, что за этим дружеским тоном начальника отдела скрывалась какая-то недоговоренность.
- Значит, на Ворсклу... - погладил ладонью стол Нелийвода.
Коваль кивнул и развел руками, будто оправдываясь.
- Наконец выбрался...
- Да... - согласился полковник. - Все возвращается на круги своя... Чем дальше мы от молодости, тем больше вспоминаем родной край и тянемся туда... Я бы сам тоже, - вздохнул он, - где-нибудь под тихими вербами на песочке... Да селезенки-печенки по курортам гоняют... Давно, значит, не были на родине?
- Лет пятнадцать.
- Давненько. - Непийвода покачал головой, и лицо его посуровело.
Коваль промолчал. И близким-то людям не расскажешь, как гнетет этот зов. Долгое время откладывал он встречу с юностью, в глубине души испытывал даже страх: ведь мира детства там уже нет, жизненные бури вымели оттуда сверстников. Обрести смелость встретиться с прошлым помогала теперь Ружена, с которой, кажется, нигде не будешь чувствовать себя одиноким.