– Почему оборотень? Зубаст, силен, кровожаден – во всяком случае, по фольклору. Так что вполне может справиться с взрослым человеком. Далее. Опять же согласно фольклору оборотень не владеет собой лишь в полнолуние, а до полнолуния еще почти неделя. Все остальное время он такой же как мы, плюс-минус всяческие способности и странности. Если оборотень… э-э-э… показывает зубы и в остальное время, значит у него действительно, как ты говоришь, съехала крыша, или, – Мила обернулась к Глебу, торжествующе подняв палец, – или он вполне собой владеет и отдает отчет в своих действиях, а значит, контролирует и свои превращения! Тогда ты правильно предупреждал меня, чтоб я не открывала дверь незнакомцам! А я-то еще думала – при чем тут люди, не появился же у этой милой зверюшки помощник среди людей?
Глеб вспомнил о кофе. Надо налить себе. Хоть остаток.
– Ну как? – спросила Мила у его спины. – Я права? Это оборотень?
– Да, – сказал Глеб, не оборачиваясь. – Оборотень.
Довольная писательница вернулась на свое место. Подытожила:
– Ну вот так вот.
Завтракала (обедала?) с аппетитом, поглядывая на молчащего Глеба. Мог бы и похвалить ее за догадливость! Сидит, сгорбившись, глядит в чашку, вокруг глаз – темные круги, на ввалившихся щеках – щетина. Бритву забыл дома, наверное. Между прочим, несколько дней назад он выглядел куда здоровее: болеет или не выспался… Ой, кто бы говорил, на себя в зеркало посмотри!
– Ну, что будем делать с оборотнем? – доев, спросила Мила.
С каким из, едва не переспросил он. Глянул исподлобья. Глаза Милы были по-прежнему насмешливо-задорными. Развлекуха ей!
– Мила, ты ничего делать не будешь, – с нажимом сказал Глеб. – Хватит уже, влезла по самое не хочу! Сиди дома, книжки пиши.
– Кирхен, киндер, кюхен, бух! – продекламировала писательница. – А отважные мужчины в это время будут охотиться на оборотня? И что сделают, если поймают?
А что делают с бешеной собакой? Глеб потер лоб.
– Смотря в каком… обличии. Когда перекидывешься… уже не задерешь руки… лапы, если тебе прикажут их поднять. Или не захочешь, или просто не поймешь, что тебе говорят. Теоретические наработки, как справиться с оборотнем, у СКМ наверняка имеются. Практические… не уверен.
– Ты будешь им помогать?
– Нет. Если только… Навряд ли. И тебе не дам.
Мила засмеялась.
– Люблю решительных мужчин!
– Мила, я серьезно.
– А я-то как серьезно!
У Милы имелся один большой недостаток (кроме миллиона маленьких): она не выносила чувства страха и беспомощности и, стараясь побыстрее от этих чувств избавиться, шла напролом. Глеб, как и позвонивший Рева, обеспечили ее этими эмоциями с избытком. Лейтенант СКМ сообщил, что охрану выделить не может, одобрил совет Глеба не выходить из дома и велел передать ему трубку ("Панфилов же все еще наверняка у вас отирается?"). Мила старательно подслушивала, но услышала от повернувшегося к ней спиной Глеба только: "Да. Нет. Помню… А то я без вас не знаю, что мне делать!"