Глеб вновь отшвырнул трубку – хорошо, в этот раз на мягкий диван, а не на пол. Прорычал:
– Ч-чертов Рева!
– Что он тебе такого сказал?
– Пойду прогуляюсь!
Да уж, подыши свежим воздухом, моя техника и мебель целее будут…
Как ни странно, Миле хорошо в этот день работалось. Она печатала, практически не задумываясь, – словно кто-то стоял у нее за спиной и надиктовывал в самое ухо. Наверное, пресловутый Муз нагулялся, усовестился-таки и решил наверстать упущенное за предыдущие странные дни. Больше всего она любила в писательстве вот это состояние – несущей волны. Потом и текст править практически не приходится…
Мила даже не заметила, как за окном стемнело.
О чем ее не замедлил оповестить явившийся Глеб. Она пошла открывать ему дверь – расслабленная, довольная, встряхивая на ходу гудящими запястьями. В самый последний момент даже вспомнила, что нужно заглянуть в "глазок".
– Ты что, совсем сдурела?! – рявкнул с порога Глеб.
Мила удивилась:
– Да нет, вроде не больше обычного…
– Ночь на дворе, а у тебя все нараспашку! Сколько можно говорить?
Пролетел мимо нее, Мила услышала, как он с лязгом и грохотом захлопывает окна и балконную дверь. Выскочил на кухню, блеснув по дороге злобным взглядом:
– Как можно быть такой… кретинкой!
Снова грохот оконных рам.
Мила подумала и пошла за ним следом. Глеб, запрокинув голову, громко и жадно пил воду прямо из чайника.
– А на каком основании ты так со мной разговариваешь?
– Да потому что ты элементарных вещей не понимаешь! – бросил через плечо Глеб и вновь припал к чайнику.
– Я много чего в жизни не понимаю, – холодно сказала Мила, – но самое главное не понимаю – почему я в своем собственном доме должна терпеть твои вопли?
Глеб грохнул чайником и круто повернулся к ней. Белки его глаз налились кровью.
– Потому что я хочу тебя защитить, идиотка! А ты… ты только лезешь, куда тебя не просят! И никогда не делаешь того, что тебе говорят!
Мила прижмурилась и сказала – еще отчетливей и выразительней:
– Молодой человек (точка, призыв к вниманию), я никогда (восклицательный знак) не просила вас (два восклицательных знака) меня защищать! Так что можете быть свободны! (пауза) И причем – немедленно!
Глеб смотрел на нее, странно ссутулившись – точно подобрался перед прыжком. Глаза его стали просто бешеными.
– Что? – спросил отрывисто.
Мила поежилась – но мысленно.
– Я сказала: отправляйся к себе домой или… куда хочешь. Выживу и без тебя.
Глеб стоял неподвижно. Мила просто физически ощущала, как злость плавится в его теле, скручивая мышцы в тугой узел; почти видела, как она обволакивает его, струится, словно раскаленный воздух над нагретым пригорком…