Ворота сарая медленно распахнулись и в их проеме показался худой изможденный человек в комбинезоне, боязливо озирающийся по сторонам. Не без труда признал в этом человеке Иван Прозоров своего брата Андрея.
— Байкал! Байкал! В будку! Братишка, приехал… — спотыкающейся походкой пошел ему навстречу Андрей, расставив руки для объятия. — А я думаю, кого там несет… Ленка, Верочка, встречайте гостя! Ну, здравствуй, Иван… Вот уж не ждал…
Братья обнялись, и острая жалость ударила Ивана Прозорова прямо под сердце, когда он почувствовал под сильными своими ладонями худое слабое тело.
Из дома выскочила жена Андрея — Ленка и, растерянно, жалко улыбаясь, щуря близорукие глаза, пошла ему навстречу. Племянница Верочка, девчушка лет одиннадцати, тоже как-то неуверенно улыбаясь, стояла на крыльце, не решаясь спуститься.
— Привет, Леночка! — говорил Прозоров, оглядывая странно осунувшееся, бледное лицо. — Я тебя лет пять не видел, а ты не меняешься, все такая же красавица… — Он сильно кривил душой, произнося этот комплимент, да и сам сознавал, что слова звучат фальшиво. — А тебе, Верочка, ничего не успел купить, — растерянно развел руками. — Ну ничего, потом… Съездим в город, выберем…
Что-то выходило не так как нужно, совсем по-другому он представлял эту сцену встречи, когда ехал в поезде. У него возникло такое ощущение, какое бывает у постороннего деликатного человека, по ошибке заглянувшего в чужой дом, в чужую семью, где он застал неожиданный беспорядок, стирку белья или дотлевающую ссору, неопрятно разбросанные вещи, остатки обеда на столе… словом, некую изнанку жизни, привычную и не замечаемую домочадцами, но которую не следует выставлять на всеобщее обозрение… Самое естественное, что следует делать деликатному человеку — это отвести глаза, извиниться и покинуть дом.
— Я, собственно, проездом, — поспешил заявить Прозоров. — Завернул проведать… Я твое письмо получил, Андрюша…
— Проходи, проходи, — суетился Андрей. — Ленка, собери там чего-нибудь…
— Да я сыт, — соврал Прозоров. — В городе в кафе зашел…
— Ничего, ничего… — говорил Андрей, беспокойно озираясь и словно бы прислушиваясь к чему-то. — Сейчас, правда, никаких разносолов нет… Ты бы хоть телеграмму дал, что ли… Давай присядем, пока там Ленка стол накроет, приберет… Верунчик, иди мамке помоги… А я, видишь, тут маленько… Хозяйство, вишь… Продыху нет. Думал, когда затевал все это — природа, речка, молоко, сметана… А на деле…
— Я слыхал, у тебя проблемы здесь, — перебил Прозоров. — Бандиты беспокоят?..